Он замолчал, но я сумела предугадать, как развивались дальнейшие события.
Однако я поспешила уточнить:
— И у вас получилось разбить ему сердце?
Алекс сглотнул, а Прескот грустно рассмеялся.
— Да. Он был так влюблен в Алекса, что это оказалось легче легкого. Позже Алекс жестко отшил парня, а Уильям разрыдался почти перед всей школой. Кто-то из учеников снимал его на телефон и разместил видео в интернете. Оно недолго было в сети, но этого хватило… Разразился ужасный скандал. Семья Сент-Эдвардс была опозорена. То, что Алекс являлся вовлеченным в эту историю, каким-то чудом осталось в тени. Отец Уильяма забрал сына из школы, после чего я долгое время ничего о нем не слышал. По крайней мере, именно до тех пор, пока я не узнал, что отец отстранил Уильяма от престолонаследия. Теперь монархом будет его кузен. Конечно, мы не хотели, чтобы все зашло настолько далеко. Благодаря нам Уильям потерял все, кроме титула.
— Почему ты не рассказал мне об этом раньше? — спросила я.
Глаза Прескота блеснули.
— Мое прошлое — мерзкое пятно на моей душе. Я не хотел, чтобы ты увидела, какой я на самом деле конченый.
— Ты совершенно ни при чем! Никто не мог ничего предвидеть! — вмешался Алекс, но Прескот покачал головой.
— Но это случилось. И я понял, что нужно что-то изменить, если я не хочу стать таким же, как дядя Оскар… или еще хуже. В итоге я начал работать над собой: минимальное количество алкоголя, никаких вечеринок, никаких женщин. Только семья и я… Но я не справился. Итак, теперь ты знаешь, что произошло, Сильвер. — Прескот посмотрел на меня так, словно боялся моего осуждения, но я сомневалась, что имею право осуждать, да и надо ли…
— Ты должен был рассказать мне обо всем, — заметила я.
Прескот пожал плечами.
— Я не хотел.
— Понимаю. — Я вздохнула, но решила поверить я ему на слово. — Но все же тебе не следовало молчать. Тогда я бы внимательно следила за Уильямом и, конечно, не согласилась бы зависать с ним в том проклятом шале. Как глупо получилось! Ведь я должна заботиться о тебе!
Прескот посмотрел на меня извиняющимся взглядом.
Я хотела сказать что-то еще, но внезапно рядом раздался голосок Эвы:
— И каково это?
Мы дружно вздрогнули. Эва стояла в проходе и серьезно смотрела на нас.
— Что? — озадаченно спросил Прескот.
— Я все слышала. Каково это — отомстить? Насолить кому-нибудь?
Прескот почесал небритый подбородок. Взгляд принца был острым, ясным и холодным, как лед.
— В то время я считал, что за подлость нужно платить подлостью, поэтому, когда я переживал из-за содеянного, мне становилось легче. А месть… она как опьянение, как наркотик, — честно признался Прескот. — И одновременно ее можно сравнить с уродливой незаживающей раной. Я чувствовал, что погибаю. Именно поэтому я решил измениться. В конце концов, мстительность причиняет вред нам самим, а не только обидчикам. — Объяснение Прескота прозвучало убедительно.