Сильвер быстро подошла ко мне, аккуратно повернула мою кисть и ловко справилась с золотой запонкой.
— Ты прекрасно выглядишь, — прошептал я ей на ушко.
Она не подняла глаз, но просияла.
— А ты очень горяч. Готов ко всему? — спросила она, поправляя мой неправильно завязанный галстук.
— К вечеру, полному семейных интриг и лицемерия? Сделай мне одолжение: если я буду нести бред, притворись, будто у тебя приступ, и мы тут же исчезнем, хорошо?
— Самое худшее, что может случиться с твоей семьей, это, если все увидят, что я понятия не имею, как пользоваться столовыми приборами, — сухо сказала она.
Я рассмеялся, и мы вместе вышли из комнаты. Я был немного растерян. С одной стороны, я был удовлетворен всем, что произошло за последние несколько часов. Каждое прикосновение, каждый смешок, каждый поцелуй подарили мне ощущение настоящей жизни. А с другой стороны — в душе поселилась гнетущее холодное чувство, мучительный страх, что кто-то может отнять у меня это тепло. Желудок судорожно сжался.
Я знал, что присутствие моей матери во дворце заставляет меня нервничать еще сильнее. До сих пор я успешно отгонял мысли о ней. Но теперь, когда мы спускались по лестнице (Сильвер, к моему облегчению, отказалась ехать на лифте), Ли опять заявила о себе. Я чувствовал себя так, словно стала кровоточить старая рана.
Почему она здесь? Чего она хочет? Очевидно, денег.
Мне следовало как можно скорее поговорить с сестрами или с папой. Лучше до ужина, тогда мы сумеем разработать план действий на случай непредвиденных обстоятельств. Но, увы, мы вошли в столовую и обнаружили, что Ли уже сидит за сервированным столом. Она была явно в приподнятом настроении. Странно, но почему? Так или иначе, но близняшки и папа тоже были здесь, они расположились справа от Ли, избегая с ней любого зрительного контакта.
— Добрый вечер! — сказал я как можно бодрее. Когда Сильвер рядом, все было не так плохо.
— Скотти! — Напряженно улыбаясь, мой отец поднял глаза.
Пенелопа, как всегда, держалась прекрасно. Елена вскочила и набросилась на меня как вихрь. Золотистые волосы защекотали мой нос.
— Скотти, как приятно тебя видеть, — прошептала она.
— И я тоже рад встрече с тобой. Последние несколько дней были мучительны, ты же не хотела составить мне компанию, — пошутил я.
— Ради бога, Скотти! Ты, похоже, совсем забыл о манерах! Бедняга, жаль, что я не могу опекать тебя, как раньше. Как хорошо, что я вернулась в наш дворец, — заметила мать, тщетно пытаясь быть остроумной.
Эти слова встряхнули всех, и настроение резко поменялось — после недоумения нас охватила злость. Елена сжала губы и откинулась на спинку стула.