Практика примѣненія закона объ усиленной охранѣ къ случаямъ неподчиненія хотя бы и незаконному распоряженію мѣстной администраціи въ рѣдкихъ случаяхъ распространялась и на не-евреевъ. Одинъ такой случай выселенія нѣкоего Келлера изъ Кіевскаго генералъ-губернаторства, въ порядкѣ закона объ усиленной охранѣ, дошедшій до Сената, подалъ поводъ къ тому, что быв. кіевскій, волынскій и подольскій ген.-губернаторъ гр. Игнатьевъ, братъ того Игнатьева, который былъ авторомъ правилъ 3 мая 1882 г., вошелъ съ всеподданнѣйшимъ докладомъ о томъ, что практика Сената, не разрѣшающая примѣнять правила объ усиленной охранѣ къ случаямъ выселенія евреевъ изъ селъ и деревень, ставитъ въ затруднительное положеніе мѣстную администрацію. Игнатьевъ усердно ходатайствовалъ передъ царемъ, чтобы въ законодательномъ порядкѣ было разъяснено, что евреи могутъ высылаться изъ селъ и деревень, хотя бы они и проживали не вопреки временнымъ правиламъ 3 мая 1882 г. Этотъ всеподданнѣйшій докладъ является настолько характернымъ для увѣковѣченія памяти гр. Игнатьева, для запечатлѣнія на будущее время тѣхъ пріемовъ, къ какимъ подобные Игнатьеву сатрапы прибѣгали для того, чтобы вводить въ заблужденіе царя, я считаю полезнымъ привести этотъ докладъ полностью:
«23 октября 1895 г. въ Царскомъ Селѣ я имѣлъ счастіе всеподданнѣйше представить Вашему Императорскому Величеству записку о необходимости яснаго разграниченія предѣловъ власти Министра Внутреннихъ Дѣлъ и Правительствующаго Сената въ порядкѣ разсмотрѣнія жалобъ, возникавшихъ вслѣдствіе примѣненія Положенія объ усиленной охранѣ. Поводомъ къ такому всеподданнѣйшему докладу явилось въ то время разъясненіе Государственнаго Совѣта о томъ, что Правительствующему Сенату принадлежитъ право входить въ разсмотрѣніе по существу жалобъ на примѣненіе означеннаго закона и отмѣнять, основанные на этомъ законѣ, распоряженія административныхъ властей. Всеподданнѣйше докладывая тогда Вашему Императорскому Величеству о несогласованности такого порядка со ст. 2 Положенія объ усиленной охранѣ, я, вмѣстѣ съ тѣмъ, счелъ своимъ долгомъ отмѣтить, что такой порядокъ имѣлъ бы своимъ ближайшимъ весьма нежелательнымъ послѣдствіемъ возвращеніе въ сельскія мѣстности всѣхъ тѣхъ евреевъ, которые, въ теченіе послѣднихъ 15 лѣтъ, были удалены изъ тѣхъ мѣстностей за предосудительную дѣятельность и за порочное поведеніе.
Придавая особое значеніе послѣднему обстоятельству и признавая весьма нежелательнымъ, чтобы евреи, удаленные изъ сельскихъ мѣстностей по закону объ усиленной охранѣ, даже въ случаѣ снятія такой мѣры, могли вновь поселяться въ тѣхъ сельскихъ мѣстностяхъ, откуда они были удалены за порочное поведеніе, я полагалъ и нынѣ остаюсь при томъ мнѣніи, что такимъ лицамъ, согласно закону 3 мая 1882 г. (примѣчаніе 4 къ ст. IX Св. Зак., изд. 1890 г.), можетъ быть разрѣшаемо поселеніе только въ городахъ и мѣстечкахъ Юго-Западнаго края. Въ виду этого я, въ означенной всеподданнѣйшей запискѣ моей, ходатайствовалъ о томъ, не будетъ ли признано возможнымъ подвергнуть законъ 3 мая 1882 г. пересмотру въ указанномъ мною направленіи.