Банкирскій Домъ имѣлъ въ Парижѣ филіальное отдѣленіе, которымъ завѣдывалъ другой участникъ банкирскаго Дома — братъ Г. О. — Соломонъ Гинцбургъ. Въ результатѣ неосторожныхъ операцій этого отдѣленія, Банкирскій Домъ сталъ ощущать въ концѣ 1892 г. нѣкоторыя затрудненія въ оборотныхъ средствахъ. Не желая обращаться къ частнымъ кредитнымъ учрежденіямъ, Гинцбургъ возбудилъ передъ министромъ финансовъ Вышнеградскимъ вопросъ о кредитованіи банкирскаго Дома Государственнымъ Банкомъ въ размѣрѣ до 5 милліоновъ рублей. Вышнеградскій отнесся сочувственно къ этому вопросу и не было основаній сомнѣваться въ томъ, что желаніе Гинцбурга будетъ исполнено, — не только въ интересахъ поддержанія Дома, но и въ интересахъ связанныхъ съ нимъ золотопромышленныхъ дѣлъ. Поэтому, никакихъ другихъ мѣръ для полученія необходимыхъ въ тотъ моментъ банкирскому Дому средствъ не было принято. Нѣтъ никакого сомнѣнія, что Гинцбургъ, при томъ положеніи, которое его домъ занималъ на европейскомъ финансовомъ рынкѣ, могъ бы обойтись и безъ Государственнаго Банка. Гинцбургу, однако, хотѣлось получить открытіе кредита именно въ Государственномъ Банкѣ. Дѣло это требовало всеподданнѣйшаго доклада. Таковой былъ сдѣланъ Вышнеградскимъ, но, вопреки ожиданіямъ, самъ Вышнеградскій не поддержалъ ходатайства Гинцбурга, а, напротивъ, далъ отрицательный отзывъ. Что повліяло на Вышнеградскаго, въ смыслѣ измѣненія его намѣреній поддержать ходатайство Гинцбурга, — мнѣ неизвѣстно и осталось неизвѣстнымъ и покойному бар. Гинцбургу.
Въ ходатайствѣ о кредитѣ было отказано, и вслѣдъ за тѣмъ управляющій Домомъ Грубе, участвовавшій въ немъ небольшимъ паемъ, заявилъ на биржѣ о пріостановленіи платежей. Впослѣдствіи было установлено, что Дому не предстояло никакихъ крупныхъ платежей, что въ кассѣ имѣлась наличность въ нѣсколько сотъ тысячъ рублей, что не было случая отказа въ пріемѣ тратъ и векселей банкирскаго Дома, и что вообще ни въ финансовыхъ кругахъ, ни по существу самаго дѣла не было опасеній, что банкирскій домъ окажется не въ состояніи выполнять текущія обязательства.
Съ быстротой молніи по Петербургу разнеслась вѣсть о крахѣ. Финансовые круги заволновались. Градоначальникъ Грессеръ, судя по примѣрамъ предыдущихъ краховъ, опасался, что вкладчики, довѣрившіе банкирскому Дому свои капиталы и цѣнности, придутъ въ волненіе, и что для возстановленія порядка потребуется содѣйствіе полиціи, и поэтому распорядился послать значительный нарядъ полиціи для охраны банкирскаго Дома на Конногвардейскомъ бульварѣ. И велико было его удивленіе, когда вокругъ помѣщенія банкирскаго Дома все осталось спокойно: ни одинъ вкладчикъ и ни одинъ владѣлецъ депо цѣнныхъ бумагъ не проявилъ ни малѣйшаго безпокойства и не торопился получить свое имущество, будучи увѣренъ, что все окажется цѣлымъ. И дѣйствительно, цѣнности на сумму свыше 30 милліоновъ рублей оказались хранящимися въ тѣхъ пакетахъ, въ коихъ они были сданы банкирскому Дому.