Мнѣ не удалось бы описать душевное состояніе Гинцбурга въ этотъ день. Неоднократно мнѣ приходилось потомъ вспоминать вмѣстѣ съ барономъ о переживаніяхъ этого времени, и я постепенно начиналъ понимать, что долженъ былъ пережить Г. О. въ тотъ моментъ, когда его Домъ какъ бы оказался несостоятельнымъ. Ему была тяжела мысль не о пошатнувшемся его матеріальномъ положеніи, а о томъ, что разрушается зданіе, построенное его отцомъ. Эта мысль его удручала больше всего. Достаточно было знать ту силу піэтета, который питалъ Г. О. къ своему отцу, чтобы понимать его психологическое состояніе. Знавшіе Гинцбурга никогда не приписывали ему особой твердости воли. Будучи человѣкомъ мягкимъ, податливымъ, онъ не производилъ впечатлѣнія сильной волевой натуры. Но я не встрѣчалъ человѣка, который съ большимъ мужествомъ переносилъ бы личныя тяжелыя переживанія, чѣмъ Гинцбургъ. Это обнаружилось въ день пріостановленія платежей банкирскимъ Домомъ, а затѣмъ и къ концу жизни Гинцбурга, когда онъ переносилъ нечеловѣческія страданія.
И въ этотъ тяжелый день своей жизни онъ не забывалъ тѣхъ, къ облегченію участи которыхъ были направлены всѣ его помыслы. Я помню, что въ этотъ же день я имѣлъ бесѣду съ нимъ о текущихъ дѣлахъ по еврейскому вопросу; въ тотъ же день, когда биржа волновалась изъ-за пріостановленія платежей, къ нему пріѣхалъ съ визитомъ бывшій временно въ Петербургѣ виленскій вице-губернаторъ Чепелевскій; Гинцбургъ его принялъ и усердно просилъ его оказать содѣйствіе къ устраненію затрудненій по утвержденію смѣты коробочнаго сбора въ Вильнѣ, о чемъ писали ему незадолго передъ тѣмъ изъ этого города.
По закону, пріостановленіе платежей не могло служить основаніемъ для открытія конкурснаго управленія. Для этого требовалось состояніе неоплатности, т. е. невозможность покрыть долги, по отсутствію не только наличныхъ средствъ, но и имущества въ активѣ. Для учрежденія администраціи также требовалось несоотвѣтствіе пассива активу, т. е. такое положеніе дѣла, при которомъ всего имущества не хватаетъ для покрытія всѣхъ обязательствъ. Но такого положенія ни у банкирскаго Дома, ни лично у Гинцбурга не было. Активъ на нѣсколько милліоновъ превышалъ пассивъ. И для того, чтобы сдѣлать возможнымъ учрежденіе администраціи, бухгалтерамъ пришлось много поработать, съ цѣлью составить балансъ, по которому активъ, хотя фиктивно, оказался бы менѣе пассива. Администрація была учреждена, и Гинцбургъ оказался какъ бы подъ опекой администраторовъ, будучи лишенъ возможности распоряжаться своими средствами.