Всѣ эти ожиданія, однако, получили, какъ извѣстно, отпоръ на знаменитомъ пріемѣ Николаемъ II земской депутаціи, когда застѣнчивый молодой царь обозвалъ эти ожиданія «безсмысленными мечтаніями». Все осталось по-прежнему. Не было больше твердой воли и суровой руки Александра III; направленіе же политики осталось неизмѣннымъ. Лица, заинтересованныя въ сохраненіи политическаго курса, импонировали царю въ своихъ докладахъ постоянной ссылкой на желанія и на волю въ Бозѣ почившаго родителя; и долго казалось, что если умеръ Александръ III, то все таки царствуетъ духъ его. И если прежде своеволіе министровъ часто сдерживалось какъ бы рѣзкими окриками Александра III, то теперь министры, не боясь этихъ окриковъ, дѣлали свою политику, вводя въ заблужденіе царя, который не противопоставлялъ имъ ни своего опыта, ни своей воли. Личность Николая II представляется и до послѣдняго времени не совсѣмъ разгаданной. Обычно считали его недалекимъ человѣкомъ, со слабой волей, человѣкомъ, который будто бы, всегда усваивалъ мнѣніе послѣдняго говорившаго съ нимъ по данному вопросу. Даже близко знавшіе царя люди ошибались въ настроеніи его. Мнѣ приходилось самому слышать отъ бывшихъ министровъ, что отправляясь съ всеподданнѣйшимъ докладомъ къ Николаю II, они ощущали большее волненіе, чѣмъ при докладахъ Александру III. Тамъ всегда были ясны желаніе и воля; можно было заранѣе учесть результаты того или другого доклада; легко было составить докладъ въ духѣ, соотвѣтствующемъ желаніямъ монарха. При докладахъ же Николаю II министры никогда не могли приноровиться къ его желаніямъ, такъ какъ они этихъ желаній не знали, и всегда можно было опасаться, что передъ докладомъ кто-нибудь бесѣдовалъ съ царемъ по данному вопросу и настроилъ его въ духѣ обратномъ тенденціи докладчика. Всегда любезный, всегда ласковый съ министрами, царь скрывалъ свои неудовольствія, и при немъ было обычнымъ, что министры вынуждены были оставлять свои портфели совершенно неожиданно. Несогласованность въ тенденціяхъ отдѣльныхъ вѣдомствъ стала проявляться все болѣе и болѣе рѣзко и разбираться въ правительственномъ курсѣ становилось все труднѣе. Неизмѣннымъ осталось лишь одно: націоналистическая политика. Угнетеніе слабыхъ народностей было постояннымъ принципомъ, которымъ преемственно руководился Николай II.
Вступленіе на престолъ Николая II не ознаменовалось никакими перемѣнами въ составѣ правительства. Всѣ министры остались на мѣстахъ. Не прекратилось и вліяніе Побѣдоносцева. Нѣтъ историческихъ документовъ, прямо подтверждающихъ вліяніе на Николая II, въ реакціонномъ смыслѣ, германскаго императора Вильгельма II. Но несомнѣнно, что такое вліяніе было. Довольно частыя свиданія между двумя императорами давали достаточный поводъ предполагать, что отношенія между ними были довольно интимными; со стороны Вильгельма II, конечно, обнаруживалось стремленіе ослабить сближеніе съ Франціей, осуществленное при Александрѣ III. Однимъ изъ доказательствъ такого вліянія могутъ служить частыя, по сравненію съ другими вѣдомствами, перемѣны министровъ иностранныхъ дѣлъ.