Я не хочу здѣсь вести полемику противъ доктринъ ciонизма и противъ тѣхъ основъ, на которыхъ онъ построенъ. Я только считаю необходимымъ воспроизвести мое личное пониманіе вопроса о національномъ самосознаніи еврейства въ томъ его видѣ, въ какомъ оно проявилось на моихъ глазахъ, и опредѣлить мое отношеніе къ этому вопросу.
Уже въ первое время распространенія сіонистской доктрины, я занялъ опредѣленную позицію по отношенію къ ней, позицію, отнюдь, впрочемъ, не враждебную. Никогда я не былъ отрицателемъ необходимости еврейскаго національнаго сознанія, никогда мои мысли не были направлены на ассимиляцію. Напротивъ того, я всегда, съ самыхъ юныхъ лѣтъ утверждалъ, что еврейство выросло при особыхъ условіяхъ, развивалось и росло духовно, какъ дисциплинированное цѣлое, управляемое во внутренней жизни единымъ духовнымъ авторитетомъ, исходившимъ изъ единаго источника. Этимъ источникомъ ортодоксальное еврейство считаетъ религію, откровеніе. Я полагалъ, что просвѣщенные евреи могутъ сойтись съ ортодоксальной частью еврейства на подобномъ же утвержденіи національнаго духовнаго единства еврейства, крѣпкаго въ національномъ смыслѣ, — однако, понимая эту идею въ смыслѣ не только религіозномъ, но вообще — въ смыслѣ культурномъ, и это благодаря именно религіознымъ началамъ, которыя съ самаго появленія еврейскаго народа въ исторіи предопредѣлили дальнѣйшій ходъ его развитія. Вся та особенная культура, пережившая исключительныя историческія судьбы, выдержавшая натискъ тысячелѣтій, сохранившаяся въ своей цѣлости и въ своемъ единствѣ, по моему пониманію, отнюдь не представляется застывшей, завершенной; это — не область прошлаго, а живая дѣйствительность, долженствующая имѣть, кромѣ прошлаго, настоящее, однако, связанное съ прошлымъ и потому служащее залогомъ развитія и въ будущемъ. Для еврейства, какъ цѣлаго, не нужно было изобрѣтать какихъ бы то ни было національныхъ лозунговъ; не надо было давать этимъ лозунгамъ значенія цемента, объединяющаго, если не все, то части еврейства, въ одной идеѣ, закрѣпляя еврейство, какъ націю. Особенность еврейской національной культуры заключается именно въ томъ, что она создала изъ еврейства націю безъ необходимыхъ для другихъ народовъ аттрибутовъ національной народной жизни. Если трудно себѣ представить какую-нибудь національность, существующую безъ опредѣленной территоріи и безъ опредѣленнаго политическаго режима, то эти два признака — территорія и политическая государственная жизнь, отсутствующіе у еврейства, разбросаннаго по разнымъ странамъ, въ достаточной мѣрѣ, какъ показалъ историческій опытъ, возмѣщаются, я бы сказалъ, территоріей духовной и режимомъ не политическимъ, а также духовнымъ.