— даже бреетъ бороду (я тогда брилъ бороду), — но у котораго бьется горячее еврейское сердце, который такъ душевно преданъ интересамъ еврейскаго народа и даже радѣетъ о еврейскихъ религіозныхъ интересахъ. Я былъ тронутъ, когда этотъ святой мужъ изъявилъ мнѣ увѣренность, что Богъ проститъ мнѣ всѣ мои прегрѣшенія, прежнія, настоящія и даже будущія, за мою готовность помогать угнетеннымъ собратьямъ.
Къ участію въ работахъ Раввинской Комиссіи прихс дилось привлекать и Михаила Игнатьевича Кулишера, друга Бараца, съ которымъ онъ сблизился, еще когда Кули-шеръ былъ въ Кіевѣ. Раввинская Комиссія передъ окончаніемъ занятій рѣшила, по иниціативѣ бар. Гинцбурга, представить предсѣдателю комитета министровъ, которымъ былъ тогда H. X. Бунге, докладную записку о положеніи евреевъ и о необходимости приступить къ облегченію этого положенія. Записка эта, составленная мною, подверглась тщательному обсужденію въ Раввинской Комиссіи при участіи М. И. Кулишера. Каждое слово въ ней было строго взвѣшено. Окончательная редакція ея было дѣломъ труднымъ, какъ это всегда бываетъ, когда нужно составлять записки отъ имени совокупности лицъ. Опытъ мнѣ показалъ, что самымъ труднымъ дѣломъ является всегда составленіе бумагъ при участіи представителей духовныхъ раввиновъ. Къ такого рода документамъ они относятся, по усвоенной ими при изученіи Талмуда привычкѣ, съ точки зрѣнія тѣхъ возможныхъ толкованій, которыя читатель можетъ придать тому или другому слову, той или другой фразѣ, тому или другому обороту мысли, при чемъ этотъ читатель ими воображается такимъ же «пилпулистомъ» — толкователемъ, какимъ они сами являются по отношенію къ тексту Талмуда. И составленіе такихъ бумагъ, что случалось не рѣдко въ теченіе моей дѣятельности, мнѣ причиняло всегда массу хлопотъ и отнимало много времени, несмотря на то, что при составленіи записокъ, которыя должны были подаваться отъ имени духовныхъ раввиновъ, я всегда считался съ ихъ умонастроеніемъ.
Записка, поданная Бунге, бывшему министру финансовъ, характерна, и теперь, просматривая ее, я вижу, что она такъ вѣрно передаетъ и еврейскія настроенія и объективное положеніе евреевъ, что я не могу не привести ее здѣсь цѣликомъ.
«Мы нижеподписавшіеся, пріемлемъ смѣлость обратиться къ Вашему Высокопревосходительству съ мольбою о правдѣ и справедливости. Мы надѣемся на милостивое и благосклонное вниманіе, подобающее какъ началу справедливости, во имя которой мы приносимъ просьбу, такъ и важности и значенію того дѣла, въ защиту котораго мы осмѣливаемся молвить слово предъ Вами, — дѣла о возможности существованія нѣсколькихъ милліоновъ вѣрноподданныхъ Нашего Государя Императора. Ваша просвѣщенная дѣятельность на поприщѣ безпристрастной и всегда справедливой науки, многолѣтній опытъ на поприщѣ высшей государственной дѣятельности, даютъ Вашему Высокопревосходительству возможность взять подъ свое покровительство всякое дѣло справедливости и предоставили Вамъ рѣдкій и высокій удѣлъ — быть въ состояніи словомъ и дѣломъ воспособлять господству правды; съ другой стороны, — онѣ же и объясняютъ, почему мы осмѣлились обратиться къ Вамъ, — наше дѣло и достойно и нуждается въ такомъ покровительствѣ, которое Вы ему оказать можете.