Если бы мы могли призвать на Вашъ безпристрастный судъ обвинителей евреевъ во вредномъ ихъ вліяніи на экономическое положеніе населенія, мы могли бы защищаться однимъ вопросомъ о доказательствахъ, на который имъ необходимо было бы дать отвѣтъ болѣе подробный, чѣмъ ссылка на мнѣнія и соображенія представителей мѣстной администраціи; на судѣ передъ Вашимъ Высокопревосходительствомъ такая ссылка по многимъ причинамъ не имѣла бы доказательственной силы. Для надлежащаго отвѣта потребовалось бы представить точныя данныя. Не преминули бы назвать существующій будто к_а_г_а_л_ъ, направляющій дѣятельность евреевъ къ экономическому порабощенію христіанскаго населенія. Но если имѣется увѣренность въ существованіи всесильнаго кагала, то пусть принимаются мѣры къ его уничтоженію, а не систематически уничтожаютъ возможность существованія огромной массы людей, часть которой заражена будто ка-гальной организаціей, — не раціональнѣе-ли лѣчить болѣзнь, чѣмъ убивать больной организмъ. И гдѣ тотъ кагалъ, наличность котораго вызываетъ потребность столь радикальной мѣры. Неужели сообразно съ государствен ною мудростью бороться съ явленіемъ, неизвѣстно гдѣ, у кого существующимъ, и, по неизвѣстности, въ какомъ мѣстѣ свила себѣ гнѣздо болѣзнь, изрѣзать весь организмъ. И приличествуетъ-ли административной прозорливости, усмотрѣвшей невидимый кагалъ, признать себя неспособной усмотрѣть видимые признаки его, предметное осуществленіе его, — разъ она утверждаетъ, что кагалъ есть реальное явленіе, требующее мѣръ борьбы противъ него. Пусть заглянутъ въ любой городъ черты осѣдлости евреевъ и убѣдятся, что поѣдающая сила конкурренціи евреевъ направлена противъ евреевъ же, что за фактическою невозможностью существовать мирно другъ возлѣ друга — евреи борются между собою изъ-за куска хлѣба съ ожесточеніемъ, несвойственнымъ организованной силѣ, сплотившейся для борьбы съ другими элементами населенія; что заработки массы евреевъ доведены до изумительнаго минимума, едва дающаго имъ возможность пропитаться; что еврей даже въ деревнѣ, т. е. тамъ, гдѣ онъ представляется, по мнѣнію администраціи, наиболѣе вреднымъ, — не есть органъ всепожирающаго кагала, а закрѣпощенный правилами 3-го мая 1882 года къ своему мѣсту жительства предметъ вымогательства всякаго, желающаго пользоваться его положеніемъ, такъ какъ все его существованіе зависитъ отъ произвола низшихъ органовъ полиціи, могущей во всякое время безъ суда и слѣдствія подвергнуть его выселенію, т. е. выбросить его вмѣстѣ съ семьею навстрѣчу нищетѣ, поджидающей его въ городѣ.