— Чтоб я еще хоть раз доверила управление кораблем твоему искину. — бурчала женщина.
— Кора, — мужчина вздохнул, — Хватит уже. Ты сама разрешила Немайн управление прыжком к Земле. И вышли мы точно в расчетную точку.
— Точно в аномалию. Еще и застряли здесь на полгода.
— Это случайность.
— Угу. Второй раз подряд.
— Бывает. Успокойся, подыши чис… кхм… атмосферным воздухом. Мы пока соберем разведданные. Ты же слышала сколько за них платят? И издержки по контракту закроем и новый навигационный блок купим, раз ты не доверяешь мне и Немайн.
Разговор был мягко говоря необычным. Невольно Геннадий начал приглядываться к соседям. И чем больше приглядывался, тем больше замечал странностей. У Льюиса, назвавшегося ирландцем и говорившего по-русски без всякого акцента, кончики ушей, прикрытые длинными волосами, были вытянутыми, как у эльфа. Из квартиры хозяева выходили редко, а в магазине платили исключительно банковской картой. Последними фактами стали единорог и сахар.
Про сахар ему сказала Кузьминична, мол «москвичи» каждый раз сахар в магазине берут, а потом у них в квартире что-то шумит, как бы не самогонный аппарат. И действительно, каждый раз, когда Геннадий встречал кого-то из новых жильцов в магазине, он видел в их корзине пачку кускового сахара. Хотя на замаскированных жуков, как в «Людях в черном» ни один из инопланетян не походил.
А про единорога рассказал ему Андрюха, любивший хорошо выпить. После встречи с единорогом сосед, гордившийся тем, что еще ни разу не видел ни чертей, ни белочку, бросил пить аж на две недели.
Понятное дело, что идти со своими подозрениями в полицию глупо. И уж тем более глупо соваться с разоблачениями к самим инопланетным разведчикам. А вот сделать так, чтоб к ним сходил Синицын — молодой участковый, сменивший недавно ушедшего на пенсию Петровича, можно. Слово здесь, слово там, и вот уже пожилые соседки сами пишут жалобы, на которые участковый не сможет не реагировать.
* * *
За две недели до подслушанного разговора
— Льюис! — крик Майни резанул по нервам. — Ракета в правой полусфере!
Импланты реагируют, ускоряя нервную систему, растягивая три секунды до пяти минут внутреннего времени. Бармаглот не истребитель, и даже не мой старый «мотылек». Нормальный маневр уклонения на нем не выполнить, а сбить противокорабельную ракету нечем.
— Бабочкой, по схеме три-один! И «мэй-дэй» на всех частотах!
— Выполняю!
На высокой ноте взвыли компенсаторы, корабль дернуло вверх-вниз.
— Стряхнули?
— Да. Нет. Пошла на разворот! Это ракета класса «Зефир». У нас есть десять секунд.