Во второй раз бессонная ночь случилась, когда искин Льюиса сообщила о ведущейся за ними слежке. К счастью, местный представитель охраны правопорядка оказался вполне удовлетворен полученными объяснениями, а вид дану просившего прощения у обидевшейся на «самообучающуюся нейросеть» Немайн изрядно поднял настроение.
Но в этот раз все было по-другому. Началось все с непонятных шорохов. Кора спокойно переносила и шум космопортов, и монотонный гул корабельных систем, но любой необычный звук будил не хуже воя аварийного сигнала. Сперва она решила, что это барахлит система охлаждения реактора. Но ни автоматическая, ни ручная проверки, ни даже сенсоры Немайн не выявили никаких неполадок.
Вчера к шорохам добавились непонятные тени, мелькавшие на периферии зрения, и пропадавшие, стоило лишь чуть повернуть голову. Сперва Кора решила, что это шарек, но зверек, впавший на прошлой неделе в легкую апатию, мирно спал на кровати Алисы. А сегодня, стоило ей проснуться от непонятного шороха и выйти в кухню, как она явственно услышала тихое позвякивание. Не выдержав, Кора позвала:
— Немайн!
Перед ней соткалась проекция белоснежной единорожки:
— Чего тебе, смертная?
— Просканируй кухню. Я точно слышала посторонние звуки.
— Спать нужно больше, чтоб не мерещилось всякое, — Немайн зевнула и начала растворяться в воздухе.
— Батарейку выну, — пригрозила Кора.
— Ладно, ладно, — единорожка вновь стала непрозрачной и отступила на шаг, — чего сразу батарейку-то? Сейчас просканирую.
Кончик ее рога засветился.
— Чего не спите? — В кухню вошел зевающий Льюис.
— Ловим источник непонятного шума, — ответила ему Немайн.
За спиной Коры что-то звякнуло. Льюис прищурился, потом быстро шагнул к ней, прижал к разделочному столу и обнял.
— Поймал.
Кора на мгновение опешила от такой наглости, но не успела она съездить дану в челюсть, как тот повернул голову к искину:
— Немайн, накрой его куполом.
Сообразив, что Льюис вовсе не собирался позволить себе непонятно что, Кора осторожно присела, выбираясь из объятий и повернулась: дану крепко прижимал крышку керамической сахарницы. Над столом проявился небольшой, едва светящийся купол.
— Убирай руки, — скомандовала искин.
Льюис отпустил сахарницу, купол сверкнул ярче и превратился в сферу.
— Что там? — не выдержала Кора.
Словно в ответ на ее вопрос крышка сахарницы приподнялась, и оттуда показалась остренькая мордочка. Крохотный зверек потянул носом, потом выскользнул из сахарницы, молнией пробежался по всей сфере и, видимо, убедившись, что сбежать не получится, уселся на четыре задние лапки и принялся умываться.