— Целуй меня, целуй меня крепко,
Так словно ночь эта нашей последней была
Целуй меня, целуй меня крепко
Ибо боюсь я тебя навсегда потерять [3]
— Черт, — невольно вырвалось у Томпсона. В ответ на укоризненный взгляд жены, очень нелюбившей ругани дома, Том объяснил.
— Словно по заказу. Ты уже, наверное, догадываешься, что секретарша JFK[4] звонила мне не просто так. Мне предложено место в штабе будущего президента, в перспективе, как я полагаю, должность советника по национальной безопасности. Но… с учетом произошедшего в Германии и здесь… это может быть очень опасно. Те, кому не нравится мое вмешательство в политику… могут сделать все, что угодно…
— Дурачок, — Эммануэль шагнула вплотную к Тому и крепко обняла его. — Даже если весь мир будет против тебя, я буду тихо стоять за твоей спиной, и подавать патроны![5]
— Но… может быть очень страшно и тяжело… и рисковать Айвеном…, - тихо сказал Том, зарывшись лицом в ее волосах.
— Иногда мне кажется, что все мужики так и остаются на всю жизнь детишками, — столь же тихо ответила Эммануэль. — Как малыш, укрывшийся одеялом от злого буки… Думаешь, если ты откажешься, то враги сразу станут друзьями?
— Ты права, Эмми, — только и смог ответить Том, после чего крепко-крепко поцеловал.
— Besame, besame mucho,
Сomo si fuera esta noche la ultima vez
Besame, besame mucho
Que tengo miedo tenerte y perderte despues
Пел Синатра по радио, заканчивая песню, и его голос, пробиваясь сквозь атмосферные помехи, казалось, заполнял весь мир…
Выходя из самолета в национальном аэропорту Вашингтона[6], Том чувствовал себя словно во время прыжка с парашютом во время «дня Д». Тем более, что аэропорт был как раз введен в строй в самом начале той войны и его классическое здание дополнительно напоминало Томпсону о тех днях, когда его лучшим спутником был карабин М1 и пистолет Браунинга. Впрочем, пистолет был у него при себе и сейчас. Небольшой такой Вальтер ППК под девятимиллиметровый патрон, в кобуре, практически незаметной под пиджаком. И это, не считая обычного набора из уже выручавшего его кинжала и маленького, но очень острого ножа в потайных ножнах. Так что он был вооружен, по-фронтовому сосредоточен и очень-очень опасен. Не меньше, чем индеец, вышедший на тропу войны, если не более. Индеец, он не более чем «дитя природы», опирающееся на традиции и боевой опыт. Не то, что опытный фронтовик, «призрак» АНБ, а ко всему прочему — десантник разведывательной роты из ТОГО Афаганистана, имеющий опыт выживания в «святые девяностые». Так что Томпсон готов был поспорить с теми, кто будет ему мешать строить «дивный новый мир». Построение которого должно было начаться с победы на выборах Кеннеди, которого Том ТАМ считал лучшим президентом Штатов. А познакомившись получше, признал, что все задатки к этому у Джека есть.