- А кто не мог платить?
- Тех он тоже учил, но уже
в талмуд-тора. Это ты точно не знаешь, что такое…
- Конечно, не знаю, - улыбнулась я.
- Это школа для сирот
и детей
из бедных семей.
Для т
ех, кто за обучение платить не может, а Тору знать все равно надо, как
еврею без этого?
. Так что
там
учили бесплатно
, г
отовили будущих ешиботников
>
[9]
. Но если мальчик к
четырнадцати
годам особой склонности к
углубленному изучению Торы
не
проявлял
, то его отдавали учиться ремеслу. Все какая-то польза от бестолкового.
- Какому ремеслу?
-
Да любому. Яшка вон электромонтером был поначалу…
-
Что за
Яшка? - поинтересовалась я
. Н
аверняка какая-то романтическая история. И не ошиблась.
- Это потом как-нибудь, -
Иегудит
вздохнула. - Жили мы на улице
с говорящим названием -
Ремесленн
ая
, в самом центре города, там, где
она
упиралась в Малую Арнаутскую…
- “Всю контрабанду делают в Одессе, на Малой Арнаутской”... - пробормотала я цитату из любимого романа.
- Что? - Встрепенулась
Дита
. - А, ну да, Ильф и Петров, читала, тоже наши ребята, одесские. Так вот, меламеда Хаима
Рубинштейна
знала вся Одесса!
У
нее прорвался знаменитый одесский акцент, да и говорить старушка стала как-то иначе, видно, воспоминания и Бенедиктин сделали свое дело. - Так что Фанни Рубин
штейн
был
а не последняя невеста в городе!
- Так вы на самом деле Фанни? А
Д
ита?- засмеялась я.
- Дита - домашнее имя, но мне больше нравится мое родное, Фанни.
Так и зови.
Только я не поняла, здесь что смешного?
- Фанни
…
Ну вы как эта, которая в Ленина стреляла.
- Кто в Ленина стреляла?
- Фанни Каплан.
-
Да какая Фанни Каплан
? В Ленина стреляла я.
ГЛАВА ВТОРАЯ.
ПОБЕГ.
МОСКВА-ОДЕССА, 1918
Обе очень нравились Фане - и Дина, и Дора. Она, конечно, знала, что это их
псевдонимы
, не настоящие имена.
По-настоящему Дину
зовут Анна
- это та, что пониже и поплотней, молодая женщина, лицо которой немного портил длинноватый нос. Дина так привыкла к своему партийному прозвищу, что уже откликалась только на него, а на “Анну” даже не сразу реагировала. Дора, нареченная родителями
Фейг
ой
, высокая, худая, строгая, как классная дама, и с горящими глазами
фанатичной революционерки, выглядела гораздо старше своих 28 лет, и обращалась с жильцами квартиры номер пять как настоящая домовладелица. Хотя квартира-то была Динина.