Вечером мы с моей Фанечкой искупались, переоделись. постельку перестелили, и она стала вся такая чистая, розовая, прямо как девочка. Вот сейчас ее легко было представить той “хорошей еврейской девочкой”, какой она была когда-то.
И тут эта хорошая девочка и говорит:
- А что, Танюша, у нас ведь остался вчерашний коньячок?
- Фаня! - я укоризненно на нее посмотрела.
- Тебе ведь надо сейчас выпить, правда? А пить в одиночку нехорошо! Это - алкоголизм!
Хитрая бестия. Ладно, по рюмочке…. Черт с тобой, по второй, лучше спаться будет, после сегодняшнего любовного фиаско.
Коньяк разлился по телу, во рту перекатывался терпкий вкус винограда, и как-то сразу стало понятно, что никакое это не фиаско. Все правильно. Больше уважать будет.
- Фаня, а вы у Махно так все время пулеметчицей и были? Как Анка у Чапаева?
- Нет, Таня. Меня вскоре забрали в отдел культурно-просветительской работы, вести пропаганду среди крестьян. Тогда позарез были нужны грамотные люди. Тем более, что за пропаганду у Махно отвечал Митя Попов.
- Тот самый? Из отряда ВЧК?
- Да. Его красные за мятеж приговорили к расстрелу, но он бежал к Махно, командовал полком, а после того, как переболел тифом, занялся разъяснительной работой. Митя меня к себе и взял по старой памяти. На машинке печатать. Нестор Иванович тогда долго смеялся, говорил, что от судьбы не уйдешь.
- А Маня?
- Маню повесили в 1920 году в Крыму. Генерал Слащев повесил, он всегда выносил один-единственный приговор. Поэтому его так и называли: “Слащев-вешатель”.
- За что ее повесили?!
- Смеешься? Она же была бесшабашная, отправилась туда анархистское подполье в тылу у белых организовать. Но попалась. Налей еще. Не чокаясь. Она была очень хорошая. Сегодня бы сказали “феминистка”, а тогда и слова такого мы не знали, просто все понимали, что такой бабе палец в рот не клади. Меня она с собой не взяла. Даже не сказала мне, что уходит в Крым громить тылы Врангеля. Хорошая она была.
Действительно, судя по рассказам, отличная была девушка эта Маня. Жестокая, смелая, настоящая. Понимала, что Фаню опекать надо, и взяла под свое крыло. А потом спасла, не взяла в Крым, где хорошая еврейская девочка точно висела бы на том же фонаре, что и Маня. Жалко лихого атамана!
И вот, что еще странно: кажется, что Махно, гражданская война, анархисты, Врангель - все это было давным-давно, а вот она передо мной Фанечка. И было это, получается, совсем недавно. Если в исторической перспективе. А историческая перспектива эта сидит розовая и довольная, коньячок потягивает.