И вот, в один прекрасный день к секретариату кибуца подъехали двое всадников на мулах, спешились и по-хозяйски зашли в контору. Фанни оторвалась от серьезного документа, заправленного в пишущую машинку, подняла глаза на гостей и с удивлением обнаружила, что на пороге каравана, в котором разместилось руководство коммуны, облокотившись на косяк двери, стоит Яков Блюмкин, собственной персоной.
- Фанечка! - улыбается, словно не прошло и дня, как они расстались. - Здравствуй, дорогая! Сколько ж мы не виделись?!
Фаня прикинула, что будет, если сейчас она откроет ящик стола, достанет свой
Webley
- 11,6 мм, как у крупнокалиберного пулемета! - и всадит Блюмкину все шесть патронов прямо в лоб. Живо представила, как Яшкина голова лопается, и куски ее разлетаются в разные стороны. С трудом удержалась от искушения увидеть это воочию. Нет. Нельзя. Стиснула зубы, спросила:
- Что надо?
- А почему так невежливо встречаем старых друзей?
- Кого-кого встречаем? Это ты “старый друг” что ли?
Яшке, как всегда, нассы в глаза - скажет божья роса. Подвинул к себе стул, уселся без приглашения. Его спутник так и остался стоять у двери, держа руку в кармане. Чекистский телохранитель, что ли? Ну, пусть охраняет яшкино тело, свое бы сохранил. Фаня не знала, какая у него подготовка, но прикинула, что если одновременно открыть ящик стола, выхватить револьвер, упасть вместе со стулом на пол, в падении расстреляв незваных гостей, то у нее больше шансов, чем у этих двоих. Может, и не больше, но все-таки есть шанс, есть. Интересно, зачем он приперся в такую даль? Яшка Блюмкин в Палестине? И не просто в Палестине, а у нее в кибуце? Невероятно. Неужели ЧК - или как они там сейчас называются? ОГПУ? - и сюда свои грязные руки тянут. Ну уж нет.
“Гости”, и это видно, натренированы, так ведь и она не вчера за оружие взялась. С одной стороны, жалко, что Натан в поле, с другой - и слава богу, что он мог бы сделать против этих громил? Ничего. Как этих поганцев стража у ворот пропустила-то? Надо будет им по голове надавать. Впрочем, это ж Яшка. Он без мыла куда угодно пролезет.
- Ах, Фаня-Фанечка! - пропел Блюмкин. - Зря ты так. Ты же знаешь, что мне тогда пришлось покинуть тебя не по своей воле, а исключительно по исторической необходимости. Не держи зла, красавица!
- Блюмкин! - восхитилась Фаня. - Ты что, все эти годы был уверен, что проблема в том, что ты меня “бросил”? Ты дурак, что ли? Ты хоть знаешь, что со мной было за все это время?