- Маруся передумала, потому что она из тех немногих, кто умеет думать! - Д
ора
взяла чашку с чаем, не заметив, что Фаня ее снова наполнила, отхлебнула, поморщилась: горячий. - Так что хоть и последней, но вышла из этого большевистского правительства. Но как она раньше-то могла оправдывать эту секту заговорщиков?
-
Фейга
, - когда
каторжанки
волновал
и
сь, то отбрасывал
и
партийные клички. - Во-первых, как мы знаем, лучше поздно, чем никогда. Во-вторых, и
среди
большевиков есть умные люди, которые выступили против Бреста. -
Аня
, ты серьезно? Кто они, эти
смельчаки
,
что
робко
посмели возразить? Дзержинский?
Этот несгибаемый
при голосовании
по вопросу о Бресте
воздержался. Не
смог
выступить против начальства. Бухарин? Урицкий? Да их по пальцам можно перечислить, всех Ульянов подмял под себя, всех подчинил своей вол
е
.
- Ты так говоришь, как будто все дело в одном Ленине.
- Нет, Аня! - теперь уже горячилась Дора. - Не в одном. Но если не будет
этого одного с его паранойей власти и нетерпимостью к иному мнению
, то вся эта большевистская
братия
разбежится в разные стороны
. Не будет
узды - конь вырвется на свободу.
- И вот мы опять неминуемо возвращаемся к старому спору об индивидуальном терроре. Пример Каляева тебя ничему не научил? Ну взорвал он царского дядюшку - и? Что-то изменилос
ь?
Ни-че-го. Индивидуальный террор ничего не решает.
- Решает! - горячилась Дора. - Не будет Ленина - кто
займет его место, у кого такая же паранойя власти?
Зиновьев? Не смеши меня. Троцкий? Кто-то потерпит евреев на русском троне?
- Да перестань!
- Никогда! - твердо сказала Д
ор
а. - Никогда владеть Россией не будет инородец. Это я тебе как инородка говорю.
Кто из них прав? - думала Фаня.
Бог рассудит
. Убийство противно человеческой натуре, но если это
необходимо
во имя народного счастья? Трудно, ох, как трудно раз
обраться! Все рушит революция - и старый мир, и старые представления о добре и зле, к этому надо привыкнуть и с этим надо учиться жить. Какое странное и интересное время!
Через несколько дней
Митя Попов выгнал ее с работы. Не то, чтобы выгнал, а, увидев за пишмашинкой, подошел и сказал:
- Иди домой.