К особняку
подкатил
еще один открытый автомобиль,
затормозил
рядом с первым. Попов встал,
поправил
ремень
и демонстративно подтянул по-морскому низко висевшую кобуру нагана.
Из авто вышли трое, первым - долговязый худой мужчина с бородкой клинышком, решительно направился к Мите.
- Попов! Быстро: где Блюмкин? Отвечать!
- Феликс Эдмундович! Я попрошу вас, во-первых, обращаться ко мне или “товарищ Попов”, или Дмитрий Иванович. Держите себя в руках. Я же к вам не
обращаюсь
: “Дзержинский! Чего вы
примчались
?”
Бородка клинышком пожевал белые от злости губы, не оборачиваясь, бросил сопровождавшим его:
- За мной! И вы...гражданин Попов, тоже!
И уже из особняка донеслось:
- Я вас арестую! Где Блюмкин!?
Ох, закрутилось, подумала Фаня.
Долговязый-то - сам
председатель ВЧК Дзержинский, Митин непосредственный начальник.
Его, конечно, понять
можно
: виданное
ли дело, посла
убили
. И
кто -
его собственный подчиненный,
начальник разведотдела,
и
ли кем там у них Яшка служит. Дела… Ребята, оказывается, давно к восстанию готовились
.
То-то в последние дни навезли продуктов и оружия ящиками, то-то она, не переставая, печатала ведомости, еще удивлялась: куда столько? Теперь понятно, куда.
А ей-то сейчас
что делать
? Идти через всю Москву домой на Садовую? Нет уж. Если
ребята
будут свергать большевиков, то домой она, конечно же, не пойдет. Пропустить такое? Да вы что?! Она же революционерка! Боевой отряд ВЧК - это и ее отряд!
-
Никит
! - крикнула она парню на часах, который смотрел вслед зашедшим в особняк Попову и Дзержинскому, все еще ма
шинально
примыкая и отмыкая штык. - Где мне винтовку можно взять?
- К Семенову обратись. Стрелок! - часовой
отмахнулся
.
И Фаня пошла в оружейку. Семенов, критически окинув взглядом фигурку девушки, хмыкнул и вынес ей короткий казачий карабин. Как-никак на целый килограмм легче трехлинейки, глядишь, и удержит. Щедро отсыпал патронов - наверное, штук пятнадцать даже. Фаня их кинула в сумочку, отвела затвор (пригодились уроки на стрельбах!), вставила обойму и - о, черт! - поцарапала палец. Сунула в рот, зализывая рану. Посмотрела на Семенова, тот усмехнулся и пожал плечами, мол, что с вас, баб, возьмешь. Видел бы он, как она пули в десятку кла
дет
! Фаня со злости закинула винтовку за спину, да так сильно, что мушкой треснула себя по голове.
Ну
что за невезение такое, хоть реви. И еще браунинг свой под подушкой забыла, думала: зачем мне на работе браунинг. Вот дура!