– Мисс Доус такая была очаровательная – просто невозможно не восхищаться, на нее глядя! Миссис Бринк приводила ее к нам, а она в простом платье, и золотистые волосы распущены. Садилась с нами и предлагала немного помолиться; но еще до завершения молитвы погружалась в транс, причем так незаметно, что все только тогда понимали, что она уже не здесь, когда она говорить начинала – не своим голосом, разумеется, а духа…
Дама сообщила, что устами Селины с ней разговаривала бабушка: просила не горевать и сказала, что любит ее.
– И мисс Доус передавала подобные послания всем присутствующим? – спросила я.
– Она передавала разные послания, пока голоса не становились слишком тихими или, наоборот, слишком громкими. Бывало, духи наседали на нее шумной толпой – они, знаете ли, частенько забывают о приличиях! – и мисс Доус быстро утомлялась. Тогда появлялся Питер Квик и прогонял бесчинников, – правда, он и сам порой буянил не меньше. В таких случаях нам следовало поскорее отвести мисс Доус в ее кабинет: она всегда предупреждала, мол, Питер приближается и ей несдобровать, если она не успеет перейти в кабинет.
Слова «ее кабинет» дама произнесла таким обыденным тоном, каким могла бы сказать «ее нога», «ее рука», «ее палец». Когда я спросила, что за кабинет такой, она удивленно ответила:
– О, да ведь у каждого медиума есть свой спиритический кабинет – особое место, где они вызывают духов!
При свете, пояснила дама, духи не являются, поскольку свет причиняет им боль. Она видела спиритические кабинеты специального изготовления: этакие деревянные шкафы, с дверцами и замками. Но кабинет Селины представлял собой просто две плотные шторы, повешенные перед ширмой, которая загораживала нишу в стене. Селину помещали между шторами и ширмой, и вот когда она сидела там, в полной темноте, тогда и появлялся Питер Квик.
– А как именно это происходило? – спросила я.
О прибытии духа они всегда узнавали по вскрику Селины.
– Не самая приятная часть дела, ибо мисс Доус, само собой, надлежало передать свою духовную сущность в распоряжение Питера Квика, а подобная процедура весьма болезненна для медиума. Вдобавок в своем рвении Питер наверняка обращался с ней грубо. Он всегда был необузданным духом, знаете ли, даже до смерти бедной миссис Бринк…
Итак, дух приходил, и Селина вскрикивала. Затем он появлялся перед шторой – вначале в виде крохотного шарообразного облачка эфира. Но чуть погодя оно начинало расти: колыхалось, вытягивалось, постепенно принимая человеческий облик, и наконец превращалось в мужчину – в мужчину с пышными бакенбардами, который кланялся присутствующим и помавал руками.