Я подступила к столу и потрогала лежавшую на нем пряжу. Ну надо ведь навещать и других женщин, сказала я. А потом, заметив, как она отвела взгляд и погрустнела, я добавила, что могу каждый раз напоследок заходить к ней, если угодно.
– Благодарю вас, – откликнулась Селина.
Разумеется, как и все прочие узницы, любой разговор со мной она предпочитает вынужденному молчанию. Ну и для начала поведала мне о делах тюремных. Из-за сырой погоды в камерах завелись огромные черные тараканы, которых здесь называют «чернухами». Похоже, такое нашествие случается каждый год об эту пору, сказала Селина и показала пятна на беленой стене, где прихлопнула башмаком с дюжину мерзких насекомых. По слухам, некоторые невеликого ума женщины ловят тараканов и держат как домашних питомцев. А другие от голода едят их. Она не знает, правда ли это, но матроны рассказывали…
Я слушала, кивая и морщась. Я не спросила, как она узнала про мой медальон, и не сказала, что заходила в контору Ассоциации спиритов и просидела там два с половиной часа, разговаривая о ней и делая выписки из судебных репортажей. Но все же, глядя на нее, я не могла не думать о прочитанном в прессе. Смотрела на ее лицо – и вспоминала портреты в газете. Смотрела на ее руки – и вспоминала восковые слепки в застекленном шкафу.
Потом я поняла, что не смогу уйти, так и не упомянув об этих вещах, и тогда сказала:
– Я надеялась узнать побольше о вашей прежней жизни. В прошлый раз вы рассказали о своем бытье до переезда в Сиденхам. Не расскажете ли теперь, что с вами происходило дальше?
Селина нахмурилась и спросила, почему меня это интересует. Просто любопытно, ответила я. Меня интересуют истории всех узниц, но ее история…
– Ну, вы сами знаете: она несколько необычнее других.
– Она вам кажется необычной, – после паузы ответила Селина. – Но если бы вы были медиумом, если бы провели всю жизнь среди спиритов, вы не нашли бы в моей истории ничего примечательного. Купите любую спиритическую газету, загляните в раздел объявлений – и вы сразу поймете, что я лишь одна из многих! Вам покажется, что в нашем мире спиритических медиумов больше, чем духов – в мире потустороннем.
Нет, сказала она, в ней не было решительно ничего необычного, пока она жила с тетушкой и в спиритическом доме в Холборне…
– Только когда я познакомилась с миссис Бринк и она поселила меня под своей крышей – только тогда я стала необычной, Аврора.
Селина говорила очень тихо, и я подалась к ней, чтобы разобрать слова. Услышав же свое дурацкое секретное имя, я покраснела.
– Что же такого особенного было в миссис Бринк, что вас изменило? – спросила я. – Что она сделала?