– Сейчас-сейчас, – успокоила меня Селина, заметив мою нервозность, а через несколько секунд сказала: – Все, можно смотреть.
Я открыла глаза, но с опаской: мне вдруг вообразилось, что она порезала себе руку тупым ножом. Однако рука казалась целой и невредимой. Селина держала ее передо мной – хотя не так близко, как раньше, и теперь не на свету, а в тени. Возможно, если бы я хорошенько пригляделась, то различила бы на коже легкую потертость или покраснение, но Селина не дала мне толком приглядеться. Пока я моргала и щурилась, она подняла другую руку и крепко провела ладонью по оголенному предплечью – раз, второй, третий, четвертый… Я увидела, как на коже у нее медленно проступает слово, начертанное кривыми красными буквами – довольно бледными, но вполне разборчивыми.
Слово «ПРАВДА».
Когда оно проступило полностью, Селина убрала ладонь прочь и, пытливо на меня глядя, спросила: «Ну, как вам такой фокус?» Я затруднилась с ответом. Она поднесла руку поближе ко мне и предложила потрогать, что я послушно и сделала.
– А теперь попробуйте языком свои пальцы, – велела она.
Я нерешительно подняла руку и посмотрела на кончики пальцев. Они были покрыты каким-то белесоватым веществом, и мне подумалось об эфире, духовной субстанции. От одной мысли, чтобы прикоснуться к ним языком, меня передернуло. Селина заметила это и рассмеялась. А потом показала предметы, которые взяла со стола и с полки, пока я сидела с закрытыми глазами: деревянную вязальную спицу и коробочку с солью.
Спицей она нацарапала на руке слово, после чего втерла в кожу соль, вот буквы и покраснели.
Я снова взяла ее руку. Буквы уже бледнели. Спиритические газеты, вспомнила я, объявляли этот самый фокус бесспорным доказательством сверхъестественных способностей Селины, и люди верили – мистер Хизер поверил, да и я тоже, пожалуй.
– Значит, таким трюком вы морочили голову несчастным, приходившим к вам за помощью? – спросила я.
Селина отняла у меня руку, медленно спустила рукав и пожала плечами. Люди не получили бы облегчения в своем горе, если бы не видели подобных знаков, якобы посылаемых духами. Разве сами духи становились менее реальными, если она иногда натирала кожу солью или в темноте бросала цветок даме на колени?
– Ни один из медиумов, дающих объявления в газете, не считает зазорным прибегать к такого рода трюкам, – сказала Селина. – Ни один, уверяю вас.
Она знавала женщин, которые прятали в волосах штопальную иглу, чтобы писать на своей коже послания от духов. Знавала мужчин, которые всегда держали за пазухой бумажный рупор, чтобы придавать своему голосу странное звучание в темноте. Это обычное дело в профессии медиума: в иные дни духи сами являются, а в другие им нужно помочь…