Когда она встала и ненадолго вышла из гостиной, я подступила к окну и неподвижно уставилась в него. Несмотря на дождь, над садами Креморн все еще взлетали фейерверки.
Так вот прошел сегодняшний вечер. А завтра вечером приедет Хелен со своей подругой мисс Палмер. Мисс Палмер скоро выходит замуж. Мне двадцать девять. Через три месяца стукнет тридцать. Если мать превратится в сгорбленную сварливую старуху, что станется со мной?
Я иссохну, поблекну, истончусь, словно цветок, вложенный между страницами скучной черной книги и там забытый. Вчера я нашла такой цветок – ромашку – в одной из книг на стеллаже у папиного стола. Матери я сказала, что начну разбирать отцовские бумаги, но на самом деле пришла в кабинет для того лишь, чтобы подумать о папе. Все там остается так, как было при нем: писчее перо на промокашке, печатка, сигарный нож, зеркало…
Помню, через две недели после того, как у него обнаружили рак, папа подошел к зеркалу, но почти сразу с жуткой улыбкой отвернулся. В детстве няня однажды ему сказала, что больным нельзя смотреть на свое отражение, иначе их души улетят в зазеркалье – и тогда убьют их.
Сегодня я долго стояла перед зеркалом, надеясь увидеть в нем папу или хоть что-нибудь из прежних дней, когда он был жив.
Но так и не увидела ничего, кроме своего отражения.
Спустившись в холл сегодня утром, я обнаружила на вешалке три папины шляпы и папину трость на прежнем месте в углу. Я застыла на месте, скованная ужасом, и вспомнила о медальоне. «Проделки Селининых духов! – пронеслось у меня в уме. – Только как мне сказать это домашним?» В следующую минуту появилась Эллис, которая странно на меня посмотрела и все объяснила. Вынести в холл папины вещи велела мать – чтобы создать видимость присутствия в доме мужчины и таким образом отпугнуть вероятных грабителей! Еще она потребовала, чтобы нашу улицу патрулировал полисмен, и теперь, выходя из дому, я каждый раз с ним встречаюсь – он прикладывает руку к козырьку и говорит: «Доброго вам дня, мисс Прайер». Не сегодня завтра, полагаю, она прикажет кухарке спать с заряженными пистолетами под подушкой, как принято в доме Карлейлей. А когда кухарка, переворачиваясь ночью с боку на бок, ненароком спустит курок и получит пулю в голову, мать скажет: какая жалость, в целом свете не сыщешь кухарки, способной сравниться с миссис Винсент в умении готовить котлеты и рагу…
Но я стала циничной. Так сказала Хелен. Они со Стивеном были у нас сегодня вечером. Я ушла к себе, оставив их разговаривать с матерью, но чуть позже Хелен тихонько постучала в мою дверь – она часто заглядывает ко мне перед уходом, чтобы пожелать доброй ночи, я уже привыкла. На сей раз, однако, она неловко держала в руке какой-то предмет – мою склянку с хлоралом, как оказалось при ближайшем рассмотрении. Не глядя на меня, Хелен проговорила: