– Твоя мать увидела, что я иду к тебе, и попросила прихватить твое лекарство. Я сказала, что тебе это не понравится, но она пожаловалась, мол, у нее ноги болят по лестнице взбираться. И не служанке же поручать такое дело.
Уж лучше бы лекарство принесла Вайгерс, подумала я, а вслух сказала:
– В следующий раз она поставит меня посреди гостиной и заставит пить с ложечки перед всей честной компанией. И что, она позволила тебе зайти за лекарством к ней в комнату? Одной? Это большая честь – знать, где хранится хлорал. Мне она не говорит.
Я наблюдала, как Хелен старательно размешивает гранулы в воде. Когда она подала мне стакан, я поставила его на стол.
– Мне велено оставаться с тобой, пока ты не выпьешь, – сказала Хелен.
– Сейчас выпью, – ответила я. – Не беспокойся, я не собираюсь тянуть время для того лишь, чтобы тебя задержать.
Хелен покраснела и отвела глаза в сторону.
Утром пришло письмо от Прис и Артура, отправленное из Парижа, и мы немного поговорили о нем.
– После свадьбы мне здесь совсем невмоготу стало, – призналась я. – Считаешь меня эгоисткой?
Хелен замялась, а потом сказала, что, конечно, теперь, когда сестра вышла замуж, для меня наступило трудное время…
Я раздраженно потрясла головой:
– Ох, я уже столько раз это слышала!
Когда мне было десять и Стивен пошел в школу, все говорили, что для меня наступило «трудное время»: ведь у Маргарет такая светлая голова и ей не понять, почему она должна сидеть дома с гувернанткой. То же самое говорили, когда брат уехал учиться в Кембридж и спустя несколько лет, когда он вернулся домой и вступил в коллегию адвокатов. Когда Прис подросла и стала писаной красавицей, все вокруг говорили, что мне, конечно же, придется трудно, ничего иного и ожидать нельзя, ведь бедняжке так не повезло с внешностью. И потом, когда все пошло одно за другим – женитьба Стивена, смерть папы, рождение Джорджи, – окружающие только одно и повторяли: мол, совершенно естественно и предсказуемо, что я переживаю все столь болезненно: незамужним старшим сестрам такое свойственно.
– Но, Хелен, Хелен! – воскликнула я. – Если они наперед знали, что мне будет тяжело, почему не постарались хоть немного облегчить мое положение? Я уверена, будь у меня хоть немного свободы…
– Свободы – для чего? – перебила Хелен.
Я не нашлась с ответом, и тогда она сказала, что мне следует почаще приезжать к ним в Гарден-Корт.
– Ну да, чтобы полюбоваться на тебя и Стивена, – пробормотала я. – И на крошку Джорджи.
По своем возвращении Прис непременно пригласит нас с матерью в Маришес, сказала Хелен; это внесет разнообразие в мою жизнь.