Подняв глаза, я увидела, что Хелен по-прежнему наблюдает за нами. Вероятно, она была рада, что я держусь со Стивеном просто и дружелюбно, – я далеко не всегда с ним такая, знаю. Я хотела подойти к ней, но тут мать позвала ее к карточному столу, за которым уже собрались Прис, Артур и миссис Уоллес. С полчаса они играли в двадцать одно, потом миссис Уоллес вскричала, что она разорена, у нее все пуговицы вышли, и отправилась наверх. Когда она вернулась, я ее остановила и снова завела разговор про миссис и мисс Сильвестр. Какой показалась ей девушка, когда она видела ее в последний раз? Она производила впечатление «малость тронутой умом», ответила миссис Уоллес: мать сосватала ей какого-то джентльмена с косматой черной бородой и красными губами – «и на вопрос „как поживаете?“ мисс Сильвестр решительно всем отвечала одно: „Я выхожу замуж“ – и совала под нос руку, на которой красовалось кольцо с изумрудом размером с яйцо, да еще эти ее волосищи рыжие… Ты ведь знаешь, разумеется, что она богатая наследница?».
– А где живут миссис и мисс Сильвестр? – спросила я, и миссис Уоллес значительно прищурилась:
– Так они, моя дорогая, уехали обратно в Америку.
В последний раз она встречалась с ними незадолго до окончания судебного процесса, а потом вдруг разнеслась новость, что они уволили всю прислугу и продали дом. Она в жизни не видела, чтобы женщина так торопилась увезти свою дочь подальше и выдать замуж.
– Но ведь где судебный процесс, там всегда скандал. Полагаю, в Нью-Йорке к подобным вещам относятся проще.
Тут мать, отдававшая какие-то распоряжения Вайгерс, повернулась к нам и спросила:
– Что такое? Вы о ком говорите? Надеюсь, не о призраках? – От отсвета карточного сукна горло у нее было зеленым, как у жабы.
Я отрицательно мотнула головой, но ничего не сказала, предоставив говорить Присцилле.
– А в Маришесе… – опять начала она, взяв сданные карты, а чуть погодя перескочила на другую тему: – А в Италии…
И далее у них завелся обрывочный разговор о свадебном путешествии. Я стояла у камина, глядя в огонь; Стивен дремал над газетой. Спустя время до меня донеслись слова матери:
– …никогда не бывала, сэр, и не имею ни малейшего желания! Мне противна самая мысль о тяготах путешествия, о тамошней жаре, о местной кухне. – Она все еще разговаривала с Артуром об Италии. Рассказывала, как папа ездил туда по своим научным делам, когда мы с Прис были маленькими, и как планировал очередную поездку со мной и Хелен в качестве помощниц. Он и понятия не имел, что Хелен такая ученая, удивился Артур, а мать ответила: о, именно работе мистера Прайера мы обязаны тем, что милая Хелен теперь с нами!