– Аргументация принимается, – усмехнулся Алдошин. – А теперь – зачем вам мои способности понадобились, Владислав?
– Ну, если совсем коротко… Я хочу, Михаил, чтобы вы кое-что для меня на вашем острове нашли. Нечто особенное. Насчет «Сотби» вы правы – у меня там свой агент доверенный на постоянной основе работает. Но мне нужно, повторю, нечто особенное: такого на аукционы не выставляют!
– Особо ценный раритет? Это не ко мне, Владислав! – решительно потряс головой Алдошин. – Раз вы справочки навели, то вам наверняка и сказали: Миша Алдошин криминалом душу не паскудит! Не то чтобы это против правил или вразрез с морально-политическими устоями… Просто мне так спокойнее, понимаете? Два десятка лет на раскопах – и ни одного серьезного привода. Знаете об этом?
– Знаю, – неожиданно жестко прервал Абвер. – И справочки наводил, вы правы! Поначалу чуть было не отступился. А потом учителя своего вспомнил, мир его праху! Не школьного, разумеется – по жизни учителя! Знаете, что он любил повторять? Что человека без говна внутри не бывает! Ну, устроен так человек: ест добро, выделяет говно. У одного кишечник лучше работает, у другого сбои дает – да только без говна-то никак не обходится!
– Никак проктолог в наставниках у вас обретался? – попробовал пошутить Алдошин, однако внутренне напрягся.
– Не проктолог. И вообще без «вышки» человек был – однако умный до невозможности! Мудрый! Из евреев, конечно. Но не о нем речь. Вспомнил я его поучения и прошелся относительно вас, Михаил, более частым неводом. Денег, кстати, не пожалел. И кое-что мне людишки про тебя нарыли! Хочешь послушать или добром передумаешь?
– Как говорил мне мой учитель, из «сидельцев» тюремных – на понты разводиться с первого посыла никогда не стоит, начальник! Ты говори, а я послушаю!
Собеседники неожиданно перешли на «ты», но оба, казалось, не заметили этого.
– Ну, слушай тогда! Два десятка лет ты едва не ангелом бескрылым жил. И «братки» к тебе подступиться мечтали, и менты посадить хотели. И не нашли против тебя ничего – отступились. Сами себе поверили, что раз они не нашли – значит, и нет ничего. А я нашел!
– Все это пока пафос, Влад! Ты дело говори или извиняйся…
– Ладно, будет тебе и не пафос. Ты Фигуру помнишь? В быту – Филякина Эдика?
– Помню. Ну и что? Был такой деятель, да помер. Из блатных. Сервиз ему старого китайского фарфора «задвинул» – а в чем криминал-то?
– В сервизе том грошовом – никакого, Мишаня! – кивнул головой Абвер. И вкрадчиво продолжил: – А отчего помер Фигура? Ай-яй-яй, Мишаня! Это ты по молодости думал, что «нарки» сродни обычным людям. А они другие, Миша! Психика у нарков напрочь сдвинутая! Операм Эдик-Фигура про тебя, естественно, молчал. А вот своим корешам-торчкам с потрохами тебя сдал! Тебя подробности интересуют?