Правда, сейчас, когда война в Европе и здесь, на краешке Азии, закончилась, союзнические отношения дали основательную трещину. Лефтер никогда не лез в политику, однако в глубине души был уверен, что ухудшение отношений между вчерашними союзниками диктовалось не из Москвы, а из Вашингтона.
Взять ту же высадку экспедиционного корпуса США в Японии и предшествующую атомную бомбардировку двух японских городов: из смысла приказов командования за последнее полугодие и речей наезжавших из Америки «яйцеголовых» явно следовал нелицеприятный для Советов вывод. Америка без стеснения играла своими атомными «мускулами» и подчеркнуто демонстрировала нежелание видеть русских на Японских островах. Оттого и их операция по освобождению юга Сахалина «споткнулась» у пролива Лаперуза. Русских на Хоккайдо просто не пустили! Естественно, что они были обижены и обозлены, и, по слухам, отказались от всяческого сотрудничества с американским флотом и военно-воздушными силами в части согласованности о «коридорах» для прохождения судов и самолетов через свои территориальные воды и воздушное пространство.
В казармах ходили также слухи о том, что за последние пару-тройку месяцев несколько экипажей американских самолетов, совершивших на Сахалине вынужденные посадки, были обвинены в шпионаже и попали в страшные сибирские лагеря.
Между тем болтанка «Дикого Гуся» постепенно усиливалась: облетая морем мыс Острый, самолет, очевидно, вплотную приблизился к фронту циклона, по-прежнему бушевавшему между Сахалином и Курильской грядой. Лефтер покосился на альтиметр: «грумман» шел на высоте менее восьми тысяч футов, в разрывах стремительно проносящихся назад рваных облаков. Неужели он ошибся в своих предположениях, и здесь подвижка ледяного панциря не образовала мало-мальски подходящей для посадки полыньи? Еще пять минут – и пора принимать крайне нежелательное альтернативное решение…
– Командир, прямо по курсу большая полынья! – крикнул Райан, припечатавшись правой половиной лица к холодному плексигласу боковой форточки. – И еще одна, рядом!
– Вижу! – Лефтер судорожно вздохнул. – Сейчас спустимся пониже и поглядим, нет ли там, в разводьях, больших кусков льда… Винс, бегом в салон! Погляди, как будут вести себя проклятые тросы, когда я начну маневрировать. Не снимай наушники, подключишься к внутренней связи там!
Стиснув зубы, он положил самолет на левое крыло и начал пологий разворот с одновременным снижением.
– Командир! – окликнул его Райан. – Командир, видимо, рули «полощутся» ветром! Тросы то натягиваются как струны, то провисают и снова резко натягиваются! Но пока вроде держатся. Если положить на них руку, явно чувствуются рывки плоскостей!