– Кай, что случилось?
– Они украли Карму, граф вне себя! Похоже, он влюбился.
– Влюбился? Никогда бы не подумал, что наш граф способен на любовь.
– Я тоже, но очень похоже на то. Надо спасти её, если успеем. Он сам не свой.
Лекаты взлетели и понеслись быстрее ветра на Север.
– Хоть бы успеть, Карма, держись, любимая, только не умирай, любимая…
– Любимая? – переспросил криком Кай, находящийся уже рядом.
Как оказалось Валевий, сам того не осознавая, говорил вслух. Он перевёл затуманенный взгляд на Кая.
– Любимая! Кай. Я люблю её! Она – моя! Моё сердце! Я разорву их на части, если они убили её! – повторил эти слова ещё раз, даже не столько подручному, сколько для себя.
– Мы спасём её! Она не может так просто умереть! Карма уникальная! Релеоготы не дураки. Я уверен, что они не убили её, – проорал Кай, перекрикивая ветер, дотрагиваясь до плеча друга.
– Хоть бы было так, дружище, – Валевий сжал кулаки до хруста, желваки заходили ходуном.
Они добрались к релеоготам быстрее обычного, так как неслись, будто стрелы, выпущенные из лука, похлеще, чем у старого доброго Робин Гуда. Армия Валевия зависла глухой стеной в воздухе у дряхлого северного города, где начало попахивать смертью. Их вид не обещал ничего хорошего, глаза горели всё тем же цветом густого томатного сока, клыки как у гончих – борзых сверкали в тумане яркими, белыми, смертоносными точками. Навстречу поспешила здешняя охрана: два крупных релеогота в замусоленных шкурах бурого и белого медведя и, подлетев, также зависли, буравя суровым взглядом непрошеных гостей.
– Моя женщина у вас? – заорал Валевий грозным голосом, как эхом, отражающимся от ближайших гор.
Один из релеоготов, ухмыльнулся, обнажая жёлтые массивные клыки:
– Твою шлюху уже облапали куча наших, а сейчас её трахает Владислав! – ответил басом с явной издевкой.
Валевий вспыхнул и мгновенно кинулся на релеоготов, одновременно с ним подлетел и Кай. Они дрались, как львы, выгрызая у соперников лучшие куски мяса. Лекаты ждали, не вмешиваясь. Ненависть и страх за Карму придал вдвойне больше сил и граф разорвал отвечавшего ему релеогота на части, отрывая сначала мерзкий язык, держа его крепко за голову, а потом и её закинул в город, как кровавый мяч, а после и грузное тело разорвал пополам. Кай зажал второго, ловко уходя от массивных кулачищ, обхватил руками и ногами тело врага и сжал так, что у того хрустнули все кости. Релеогот не мог так быстро регенерироваться в силу тяжести тела, и Кай просунул пальцы одной руки в широкие ноздри, а второй – в рот и таким образом оторвал голову, также запустив ею в город.