– Он из… – Я тихо шепчу это, чуть повернув лицо к островитянину, но тот резко и категорично отрицает свое возможное землячество с вышедшим нас встречать магистром, замедляя свою лошадь. То же делает Альвин, а Бернард и вовсе уводит коня влево.
Гаратэ царственно ступает по утоптанной до состояния камня промерзшей земле, и я останавливаю его в паре-тройке шагов от ступенек крепости.
– Мы незнакомы, но вы наверняка слышали обо мне, защитница. Магистр Ирвин. – Приложив открытую ладонь к своей груди, мужчина на мгновение прикрывает глаза, давая мне возможность беззастенчиво, хоть и быстро, рассмотреть его.
Он был очень стар – белые волосы, изрезанное морщинами лицо, худые руки с тонкой, похожей на прозрачный пергамент кожей. Высокого роста, он чуть сгибался, опираясь левой рукой на резную трость, что я не сразу заметила за складками его алой мантии.
– Да, я наслышана о вас, магистр. – Спрыгивая с коня, я перехватываю его под уздцы и едва заметно склоняю голову.
– Позвольте спросить вас, защитница. – Ирвин чуть растерянно и обеспокоенно обводит взглядом все еще въезжающую во внешний двор крепости армию. Я уже знала, что он спросит, до того, как, получив мой кивок, магистр снова открыл рот. – Вам встречался комтур Ханс? Он с братьями-рыцарями должен был встретить вас…
– Да, магистр. Я… возвращаю его вам, домой. – Встретив удивленный и непонимающий взгляд магистра Ирвина, я оборачиваюсь и молча смотрю, как в окружении храмовников въезжает телега с телом первого убитого мною человека. – Думаю, он бы одобрил это решение.
Глава 11
О тайных посланиях, поединках и добродетелях
Мне раньше никогда не случалось быть причиной чьего-то горя. Тяжелое, обволакивающее разум, всеобъемлющее – оно тягучей волной разошлось от магистра, омывая меня, как темная, непроглядная вода.
Ирвин тяжело оперся на трость, не сводя взгляда с разворачивающейся телеги, а потом – с завернутого в белый лен тела. Он молчал, но мне не были нужны его слова. Конечно, я ожидала, что смерть Ханса не будет радостной вестью для его магистра, но такое глубинное чувство?
– Он… принял смерть достойно? – Наконец, прервав молчание, настоятель храма снова посмотрел на меня. Его лицо не выражало ни одной эмоции, а глаза сверкали лихорадочно, опаляя меня спрятанной в них болью.
– Да.
– От вашей руки, защитница?
– Нет… и да. – Я медлила. Столько раз я думала о том, как ответить на подобный вопрос. И все же человек, который стоял передо мной, заслуживал правды. По крайней мере, мне так казалось. Я не испытывала к нему доверия – сейчас ни один служитель моей божественной покровительницы не казался союзником, – но то, что он испытывал, было неправильным. Он такого не заслуживал. – Светозарная дала ему последнюю милость. Она явилась, и он сам выбрал эту меру наказания. Моя рука привела все в действие.