А мох любит влажность, значит, я иду в верном направлении… Глубина, тишина и сырость… Звучит-то не очень обнадеживающе на самом деле. Наверняка под крепостью есть собственный источник воды, какое-нибудь подземное озеро, и меня ведут туда.
В груди нарастало ощущение какого-то будоражащего, радостного предчувствия. С таким я искала подарки под елкой каждый Новый год, пока была маленькой. Или шла в бухгалтерию за первой в своей жизни зарплатой…
Задумавшись, я перестала смотреть под ноги, запнулась, сделала быстрый и неловкий шаг, выразив все свое отношение к произошедшему эмоциональным пятибуквенным словом, и судорожно вцепилась пальцами в стену, подавшись тут же всем телом назад.
Передо мной зиял провал, а я, витая в облаках, чуть не улетела прямиком в него, чудом поставив ногу перед самым краем.
Кажется, магистр Ирвин говорил, что эти коридоры полностью безопасны и никаких ловушек тут отродясь не было…
Восстановив дыхание, я опустилась на четвереньки и аккуратно заглянула в темноту зияющей в полу дыры. Яркости свечи хватило ровно настолько, чтобы я смогла увидеть, что стены у провала не ровные, а рваные, с торчащими из них обломками камней. Снизу ощутимо несло сыростью. Прислушавшись, я различила тихий плеск воды.
Наверное, грунтовые воды… подмыли фундамент за столько-то лет, вот и провалился участок. Так, а что делать-то?
Я подняла правую руку повыше и, глубоко вздохнув, представила ненавистную драконью морду из сна – символ на руке тут же полыхнул светом, подчиняясь вспыхнувшей в груди злости, и осветил пространство передо мной.
Да чтоб тебя через три колена…
Провал был огромным. Метра полтора, не меньше, а то и все два.
Может, прыгнуть?
Я снова покосилась вниз, во влажную темноту обвалившегося пола, и с досадой стукнула кулаком по камню – судя по тренировкам в замке, в прыжках в длину я была не сильна. Рисковать совершенно не хотелось, но что было делать дальше? Разворачиваться и идти обратно?
Сев возле края и прислонившись спиной к стене, я посветила ладонью вниз. Спуск в неизвестность мне представлялся затеей столь же самоубийственной, как и попытка перепрыгнуть. Пальцы сами собой сомкнулись поверх рукоятки божественного оружия.
– Кажется, дальше не пройти…
Меч в ответ (а я была более чем уверена, что эти чувства принадлежали именно ему) тоскливо завыл в моей голове, источая такую безысходность и горечь, что у меня тут же началась мигрень.
– Да тихо ты, железяка! Я думаю! Мне тоже не хочется идти обратно. – Я гневно глянула на божественное оружие, и оно притихло, впрочем, не умолкнув совсем. Судя по всему, меч обиделся на «железяку». Хмыкнув, я подумала, что еще несколько недель назад сочла бы все происходящее внезапным галлюцинаторным синдромом и пошла бы сама сдаваться в дурку, а сейчас вот сижу, с мечом разговариваю и пытаюсь добраться до «голоса», зовущего меня откуда-то из недр крепости. И ведь все так логично и правильно…