Взгляд лихорадочно скользил по страницам, пока я наконец не нашла то, что, как мне показалось, могло помочь.
Коррин сказал, что эти существа очень чувствительны к Ато, а уж этого добра у меня сейчас предостаточно. Лишь бы все вышло, лишь бы…
Я встала на четвереньки и погрузила обе руки в холодную воду. До моих ушей снова донесся голос островитянина, заглушаемый шумом волн и воем-визгом иларов.
– Пади пред гневом воинства ее, как падает трава под острою косою… – Я торопливо, как нерадивая ученица, заучившая стишок на переменке, начинаю декламировать и тут же сбиваюсь. Зло ударяю кулаком по камню и начинаю снова, стараясь не вслушиваться в звуки, идущие из-за пределов грота:
Пади пред гневом воинства ее,
Как падает трава под острою косою.
Склонись и сохрани живое
Иль в ужасе беги – мне дела нет!
Я услышала знакомое, отдаленное эхо задетой басовой струны и даже не успела обрадоваться, как она тут же затихла.
«Да чтоб тебя! Сука! Сосредоточься!» – мысленно рыкнула на себя, до боли сжав кулаки и чувствуя, как ногти впиваются в ладони. Я закрыла глаза и подняла лицо к каменному своду, злясь на весь мир и на себя за собственное бессилие.
Пади пред гневом воинства ее,
Как падает трава под острою косою.
Склонись и сохрани живое
Иль в ужасе беги – мне дела нет!
Осмелься только взгляд поднять,
И обагрится меч мой кровью,
Восславя деву, что светлее нет!
Последние строки я кричала, слыша, как набирает мощь гудение неосязаемой струны, как вдруг теплеет вода вокруг моих рук.
– Пади пред гневом воинства ее, как падает трава…
На меня нахлынуло странное, полуэйфоричное состояние. Ярость, чистая и незамутненная, затопила все мое сознание. Я, упиваясь собственным голосом, грохотавшим под сводами грота, видела пред закрытыми глазами людей, сотни и тысячи людей, бежавших прочь. Чувствовала их страх каждой частичкой своего тела и наслаждалась им, как изысканным напитком. Видела поле, усеянное телами побежденных. Видела полыхающее от пожаров небо над городом, чьи разбитые ворота валялись обломками перед входной аркой.
– …Иль в ужасе беги – мне дела нет!
Видение перед моими глазами вдруг сменилось. Я видела, как среди бежавших наперерез толпе шел человек. Серая тень, силуэт без лица, сотканный из мглистого тумана. Шел прямо ко мне!
– Осмелься только взгляд поднять, и обагрится меч мой кровью… – рычу ему я.
Кто он такой, что смеет бросать мне вызов? Все должны подчиниться, все должны…
Видение оборвалось, вспыхнув болью.
Оказываться за бортом в соленой воде Харакашу приходилось далеко не первый раз в своей жизни. Правда, учитывая окружение, этот раз мог стать последним. Ни топор, ни багор здесь не принесли бы пользы – мастер меча был слишком медленным в воде, а илары были слишком быстры. Багор был брошен сразу, топор Харакаш сунул за пояс, не желая расставаться с любимым оружием. Выдернув из-за голенища сапога нож, островитянин тут же был вынужден им воспользоваться, схватив вцепившуюся в него тварь за шею и вспоров ей брюхо.