— И много дворяне всякой дряни у него купили?
— Много. Но в основном мелочевку, типа запрещенных амулетов.
— А книги?
— Книги и князь покойный покупал, и Фридус и… — Нейтгард замялся, словно не решаясь произнести следующее имя.
— Продолжайте, капитан, я уже, кажется, ко всему готов.
— Одну книгу у него купил граф Тиссен.
Вот же гад! Ну, как можно вообще доверять этому сукиному сыну…?!
За ужином я сижу с каменным лицом. София смотрит на меня с беспокойством, но молчит. Первым не выдерживает Фридрих.
— Йен, что-то случилось?
— Это ты мне скажи.
— О чем? — вполне правдоподобно удивляется дядюшка.
— О том, почему я узнаю от других, что ты замешан в продаже темных книг?! Как вообще мы с матушкой можем доверять тебе, если ты за нашими спинами творишь такое?!
Со злостью бросаю вилку, и она со звоном летит по столу, ударяясь о серебряное блюдо. У Софии разом каменеет лицо. Фридрих тяжело вздыхает и устало трет глаза.
— Я надеялся, что ты об этом не узнаешь…
— Да, неужели?! А о чем еще по-твоему мне знать не обязательно?
— Йен, ну пойми… я возвращаюсь в Минэй и узнаю, что Альбрехт уже во всю применяет темную магию. И не только на поле боя. А потом вижу, как тем же самым занимаются и все его сыновья. Что я должен был делать?! Ждать, когда мне в спину прилетит какое-нибудь темное заклинание? Конечно, я озаботился тем, чтобы обезопасить себя.
— И начал скупать все «некромиконы»?
— Нет. Я всего лишь купил книгу по защитной магии. Да, темной магии! Но как иначе можно было здесь выжить, когда по замку ходит племянник, превращенный отцом в лича?! Ты же понимаешь, что без согласия Ульриха Альбрехт не мог бы это сделать?
— Понимаю. Но почему было не уехать отсюда?
— Кто бы мне разрешил?! Альбрехт подозревал меня в сговоре с Понтификом и Инквизицией, поэтому не отпускал от себя ни на шаг.
— Ну, он был недалек от истины!
— Да, что бы ты понимал!!! Знаешь, каково это, когда тебя с детства травит собственный брат, и за тебя некому заступиться?!
— Представь себе, знаю! Тебя травил только один брат, а меня четверо! А матушке и Ульриху запрещено было за меня заступаться.
Мы с Фридрихом застываем, сжимая кулаки и готовые броситься друг на друга. Кажется, еще минута и сойдемся в рукопашной.
— Хватит… — тихо говорит София — остановитесь, пока не перешли черту.
Порыв холодного воздуха проносится по гостиной, ударяя в лицо и заставляя нас отступить. Хранитель тоже решил вмешаться. Мы с Фридрихом мрачно отводим глаза в сторону и возвращаемся к ужину, который успел остыть, пока мы выясняли отношения. София звонит в колокольчик, вызывая слугу, велит ему заменить наши тарелки и принести горячее.