— Чтобы после ужина все запрещенные книги и амулеты были в моем кабинете — приказываю я Фридриху — иначе я прикажу устроить у тебя обыск.
— У меня ничего не осталось — огрызается он — пока я сидел в темнице, Альбрехт уже провел обыск в моих покоях и все забрал. Ищи теперь у него в башне.
Настроение безвозвратно испорчено, и дальнейший ужин проходит в молчании…
* * *
— Нет, ты это слышал?! Травили его здесь бедненького! А меня, можно подумать, никто тут не травил! — продолжаю я кипятиться, спускаясь по крутой лестнице в подземелье.
— Да, ладно тебе… не злись, Йен — Хранитель невозмутимо плывет рядом, и на дядины грешки реагирует намного спокойнее, чем я — Фридриху действительно здорово доставалось в детстве от Альбрехта. Скажи лучше: ключ от комнаты с изъятым у торговца, у тебя с собой?
— С собой. Хочешь перетащить это в башню?
— Хочу. Там надежнее.
— Ладно. Сейчас источник подпитаю своей магией, и перетащим.
Хранитель одобрительно кивает и улетает вперед. Все двери Замка передо мной теперь послушно распахиваются, мне даже не надо к ним прикасаться.
— Прости, что вчера вечером не пришел… — шепчу я, прикладывая ладонь к алтарю и щедро отдавая ему магию, накопившуюся во мне за этот длинный, суматошный день — надрался я с парнями Харта.
— И хорошо, что не пришел — ехидно бубнит старикан за моей спиной — какая там магия от малолетнего пьяницы…
— Виноват. Исправлюсь — охотно признаю я вину — но вчера у меня был уважительный повод.
— Всю силу-то не сливай! — спохватывается Хранитель — у нас еще куча дел впереди.
Я отстраняюсь. Напоследок ласково провожу пальцами по алтарю. В ответ получаю теплый ветерок в лицо. Похоже, наш источник любит меня гораздо больше, чем вредный старик.
— Ты вот что, Йен… прикорни-ка на часик — раздобрился вдруг зануда — снова немного перестарался. Ночь длинная, успеем мы еще с делами. А ты мне нужен бодрым.
— Как скажешь.
Я сейчас и сам не прочь слегка вздремнуть. После слива магии у меня всегда бывает легкая слабость в теле. Поэтому без возражений опускаюсь на пол и, прислонившись спиной к алтарю, прикрываю глаза.
— Надо кресло что ли сюда притащить — засыпая, бормочу я — или хотя бы тюфяк какой…
— Ты еще кровать с балдахином сюда притащи, нахал малолетний! Никакого уважения у молодежи к родовому источнику, ничего святого нет…
Под этот уже привычный бубнеж Хранителя я и засыпаю. Чтобы резко очнуться от его толчка.
— Йен просыпайся! У нас в казарме драка!
— И кто кому навалял…? — интересуюсь я спросонья — Хотя не отвечай, сам знаю.
— Так уверен в своих наемниках?