Откуда-то появилась Найда, подбежала к Белуну, и тот сразу успокоился.
Эх, голова дырявая, сам себя ругнул Денисов, не мог догадаться — и Найду надо привязывать! Вон они вдвоем-то как, что твои голуби.
Придумка удалась. Белун, видя Найду рядом с собой, словно и думать забыл, что сидит на цепи, да и Денисов не пропускал случая, чтобы побыть вместе с ними. А уходя в обход, непременно брал с собой Белуна и Найду, так что всем казалось, что все идет по-старому и так будет идти и идти.
Глава 9
Никто не знает своей судьбы
Спросить у любого, каким богам молился, к примеру, древнерусский князь-язычник Святослав, — вряд ли кто перечислит их полностью. Разве что Перуна припомнит. Зато все расскажут, как Ариадна с помощью клубка пряжи помогла Тезею выбраться из Лабиринта, как Геракл очистил авгиевы конюшни, и если не назовут поименно всех мойр — распорядительниц человеческой жизнью, то уж с точностью ответят, чем они занимались — одна пряла нить жизни, другая определяла, какой она будет, а третья эту самую нить перерезала. В учебниках истории об этом рассказывалось со времен потопа и помнилось до старости.
Денисов не добрался в школе до мойр — какие там мойры, когда с десяти лет, считай, начал работать в поле, — а потому ничего не знал о них, как не знал и о том, что самая зловредная из этой троицы, Атропос, или Неотвратимая, уже вознамерилась перерезать нить его жизни.
Странность, но факт: многие трагедии начинаются с пустяка, можно сказать, со случайности.
Денисов шестой год работал егерем, чуть ли не каждый день ходил в обход и, бывало, сталкивался с браконьерами, но эти встречи были как бы в порядке вещей — когда ж еще и сталкиваться, если не в обходе?
А в этот день все было наоборот. В этот день вечером должны были прийти жена с ребятишками, и Денисов, отложив казенные дела, починил прохудившуюся крышу сарая, а после обеда, взяв косу и зайдя с края леса, стал обкашивать заросшие густой травой прогалины. Мерину, хоть он и был номенклатурным, никакого фуража не полагалось, лесник или егерь сами должны были заботиться о своем тягле, что Денисов и делал из года в год, заготавливая на зиму стожок-другой. Пора было косить и нынче, время для косьбы стояло самое что ни на есть подходящее — только-только начинался август. Июльские жары спали, пошли грозы; погромыхивало и в этот день, но пока что вхолостую.
Денисов прошел ряд и начал второй, когда в лесу, как показалось, совсем неподалеку, ударил выстрел, за ним другой и третий. Кто мог стрелять, когда охотничий сезон еще не открылся? Только браконьеры, тут и думать нечего. Вот сволочи, разозлился Денисов, хоть бы руки у вас отсохли!