Но Белун и не думал бедокурить. Ему хотелось одного — воли, и, когда Денисов отвязал его, медведь, походив туда-сюда по двору, направился к калитке. Толкнул ее лбом, но калитка была заперта, и тогда Белун так рванул ее лапой, что одна из досок с треском сломалась.
— Я вот тебе поломаю! — рассердился Денисов. — В лес хочешь? Так бы и сказал, а ломать нечего. Ишь разломался!
Он открыл калитку и выпустил Белуна, но едва тот оказался вне дома, как Найда подняла такой лай, что хоть затыкай уши.
— Ты-то что? — удивился Денисов. — Пускай идет, он медведь, его место в лесу. А твое возле дома, вот и сиди и не гавкай.
Обычно Найда понимала хозяина с одного слова, но тут ее как прорвало, и она продолжала лаять-заливаться.
Что ты будешь делать, думал Денисов. Придется отвязать, а то ведь глотку надсадит.
— Иди, леший с тобой! — сказал он, отстегивая цепь, и Найда стремглав выскочила за калитку и припустилась за Белуном, который уже подходил к лесу. Догнав медведя, Найда запрыгала вокруг него, и через минуту оба они скрылись в лесу.
Подобралась парочка, баран да ярочка, усмехнулся Денисов.
Он нисколько не беспокоился за Найду, зная, что она рано или поздно вернется домой; еще меньше беспокойств вызывал Белун. Это был уже не тот медвежонок, которого прошлой осенью Денисов отвел в берлогу. За полгода Белун сильно вырос и повзрослел и мог постоять за себя перед кем угодно. Видно, это повзросление и влекло его в лес, и Денисову оставалось только радоваться: проблемы, возникшие было с приходом Белуна, разрешались сами собой.
Вот и ладно, думал Денисов, ушел, и хорошо. Пора к своей жизни привыкать. За весну да за лето еще подрастет, а на будущий год, глядишь, манюню подыщет, и все путем будет. А то действительно: разве ж это дело для медведя — сидеть на цепи? Озвереешь.
Словом, все поворачивалось к общей выгоде, и Денисов, время от времени поглядывая в сторону леса — не видать ли Найды, — потихоньку суетился во дворе. Починил сломанную Белуном калитку, убрал у мерина и козы. День прибавился сильно, можно было переделать сто дел, но Денисов не жадничал. Поправлю поленницу, решил он, и пошабашу. Но тут же выяснилось, что надо не только переложить дрова, но и прокопать от поленницы канавку для стока воды, и Денисов пошел в сарай за лопатой. В это время и залаяла в лесу Найда.
Набегалась, дуреха, подумал Денисов, отвела душу. Сейчас есть запросит, утром-то ничего и не поела.
Но Найда все не показывалась, хотя по-прежнему лаяла, и у Денисова сложилось впечатление, что она лает не просто так, а словно бы кого-то гоняет. Но кого можно было гонять под самым кордоном? Разве что зайца. Небось кормился какой-нибудь у стога, вот Найда его и прихватила.