Чтобы не тащиться двадцать километров одному, Денисов решил взять с собой Найду. И в дороге не так скучно будет, да и с Разгоном повидается. Прошлый-то раз у них не больно складно получилось, может, теперь снюхаются.
Но даже в таком простом деле, как сходить в гости, Денисов не мог обойтись без оглядки, поскольку возникал вопрос — а как быть с Белуном? Здесь имелось три варианта: отпустить на все четыре стороны, взять с собой, оставить на кордоне. Но первый вариант уже изжил себя, потому что Денисов не хотел пользоваться удобным моментом, чтобы выставить Белуна из дома. Уйди медведь тогда, три недели назад, и все бы обошлось как нельзя лучше, но все перепутала Найда, и теперь Денисов не брался сказать, уйдет Белун или нет, если даже и выпустить его. Может и так получиться: уйдет, а через час вернется и таких дров наломает, что за голову схватишься. Наверняка доберется до козы или до мерина, и уж тут без крови не кончится. Брать с собой? Только этого и не хватало — в чужую деревню с медведем. Приведешь, а дальше что? Караулить, как бы не учудил чего? Оставалось третье — оставить Белуна дома, к чему Денисов в конце концов и склонился. Посидит денек один, не полиняет. Заодно и дом посторожит вместо Найды. Медведь во дворе — никто и не сунется.
— Ты особо-то не серчай, мы недолго, — утешал Денисов Белуна. — Ночку переночуем, а завтра к обеду заявимся. Поесть я тебе оставлю, лежи себе да подремывай.
Пока дело касалось разговоров, Белун вел себя смирно, но, как только Денисов и Найда вышли за калитку, медведь замычал и задергал цепь. Надо было поскорее уходить, чтобы не мозолить Белуну глаза и не раздражать его своим уходом, положившись в остальном на судьбу и на прочность цепи. Такую цепь не разорвал бы и взрослый медведь, а уж Белун и подавно — в этом Денисов был глубоко уверен. Подергает, поймет, что не по зубам, и успокоится…
Федотыч оказался дома и встретил Денисова с распростертыми объятиями. Но, увидев принесенные им подарки, рассердился. Ты что, сказал, думаешь, мы тут со старухой на черном хлебе сидим? Пришел, и слава богу, а он еще и бидон приволок. Чтоб первый и последний раз, понял? Понял, ответил Денисов, нисколько не обижаясь на ворчание Федотыча.
Несмотря на то что он был у охотника всего второй раз, он чувствовал себя как в родном доме, куда словно бы вернулся после долгого отсутствия. В избе пахло свежеиспеченным хлебом и чистыми половиками, легонько поскрипывала под ногами рассохшаяся половица, на подоконниках зеленели герани. Простой, но прочный уют трогал душу, вселял в нее мир и спокойствие.