Когда подходил к бору, на востоке горела ярко-красная заря, а вверху рассеивалась серая муть, день обещал быть ярким и слегка морозным.
Я спустил с поводка Песню. Она, встряхнувшись, метнулась в опушку, оставив на снежной пелене узор своих следов.
Я трублю в изогнутый охотничий рог, чтобы подбодрить выжловку. Вот взвизгнула Песня и вдруг залилась грозным и злобным стоном, наполнившим белое безмолвие. По характеру гона я различаю, что Песня подняла лисицу и спешу к тому месту, откуда начался гон.
Вот она, хитрая красавица, шмыгнула в кусты, оставив крупные крестики своих следов, но чувствуя сзади опасность, пошла дальше. За кустами следы зверей сплелись одной цепью и ушли в темный лес.
Я стою и слушаю, как постепенно замирает гон, и, наконец, уходит со слуха. Ушли звери в далекую погоню, и, возможно, что там, где-то вдали, лисица начнет ходить на малых кругах. Теперь и мне надо идти по следу до тех пор, пока не услышу голос Песни. След лисицы извилистый, хитрый, но Песня срезает его и ведет чутьем напрямик.
На мгновенье я останавливаюсь, ловлю ухом голос Песни, но кругом тишина, и вновь спешу по звериному следу. В конце темного леса, где стоит высокий толстый пень, следы обрываются. Лисица сильным махом вскочила на пень и с такой же силой метнулась обратно в сторону, в мелкие поросли. Это она хотела сбить выжловку, но та скружила и, выправив след, пошла своими могучими бросками дальше.
Из темного леса след зверей повел молодым сосняком, испещренным заячьими тропами. И сюда неспроста привела огненная красавица, она надеялась, что Песня соблазнится зайчишками и даст ей ускользнуть.
Но не тут-то было. Разве променяет Песня эту пышную красавицу на зайчишку! Дальше следы шли от отъема к отъему, от просеки к просеке, и казалось, что этой погоне не будет конца.
Сколько я прошел — не помню. Только скользящие лучи солнца говорили о второй половине зимнего дня. Наконец, я услышал сначала глухой, но потом все более внятный голос Песни. Лисица ходила на малых кругах, неоднократно пересекая редкую березовую рощу, опушенную инеем.
Спрятавшись на краю оврага за лапчатой низкой елью, я увидел, как вдали проплыла она, вся огненная и усталая. Из открытой пасти вырывалось тяжелое дыхание, и не было больше силы пуститься в далекий бег.
Неутомимая Песня с каждым мгновением сокращала расстояние. Казалось, что вот-вот она настигнет зверя, схватит и сомнет на снежной поляне.
Завершая смертный круг, зверь пошел оврагом, постепенно равняясь с лапчатой елью. Теперь он близко от меня. Я борюсь с волнением и, выцелив, бью. Лисица споткнулась, вытянула пожелтевший пушистый хвост, потом лязгнула челюстями и растянулась, оскалив зубы в бессильной злобе.