– Ты иди, а я еще посижу. Вдруг осенит. – Айси откинулась на спинку стула. – Только оставь мне, пожалуйста, свою руну с одобренным запросом в сеть Ареты. Хочу еще раз почитать материалы.
Эльвия вытащила дощечку из тряпичной сумки и передала ее подруге.
– Ладно, только не засиживайся допоздна, – напутствовала она и поплелась к выходу из архивного отдела библиотеки, слегка припадая на больную ногу.
Когда ее шаги затихли, Айсин смогла сосредоточиться и принялась складывать чистые листы бумаги в ровную стопку, а затем решительно положила на нее дощечку с руной. Дожидаясь, пока цепочка текста юрко заполнит лист, Айси выдергивала верхний и принималась читать. Сеть Ареты вновь повторила ответы на запросы по имени «Виктор Романов» и «Гитер Домитор», после чего перескочила на рассказ о Яреонетте О’Дюссан. Ее жизнь напомнила Айсин сказку о Золушке: перспективная волшебница, прозябающая в глуши и вынужденная заниматься воровством, попалась с поличным королю Орхию О’Дюссану. Великодушный правитель древности снизошел своей милостью к провинциальной девушке и, покоренный ее красотой и мудростью, тут же убедил незнакомку уехать с ним в Алкмелу, столицу Веритациана. Некоторое время, десятки историков до сих пор спорят, сколько именно, она жила при дворе как его фаворитка. Однако, более не уличенная ни в одном постыдном поступке и сохраняя свой высокий статус, она заслужила снисхождение и молчаливую лояльность придворных. Орхий О’Дюссан позвал свою избранницу под венец. Брак их вызвал политический скандал – Орхий должен был жениться на Леоне Арстан, дочери короля Валаке́са и королевы Аланиэ́ль, тем самым заключив союз двух измерений.
«Леона Арстан являла собой особенное создание, ее необычная красота поражала взгляды, а слухи о ней достигали даже измерения Гобас, – гласил текст из сети Ареты. – До нас дошли лишь обрывки переписок очевидцев, но все сходятся в том, что Леона взяла лучшее от родителей: от отца Валакеса – львиную грацию и страстность, а от матери, вессилийки Аланиэль, Белой Девы, – белоснежность волос и серебро глаз. Однако ничто в совершенстве Леоны не покорило сердце Орхия. Король Веритациана не желал жениться на пятнадцатилетней принцессе, считая ее ребенком. Он жаждал равного союза по разуму. Историки практически единогласно соглашаются, что оскорбление то было настолько унизительным и неслыханно дерзким, что сунтлеоновцы и по сей день его не забыли. Королю Валакесу в некоторых источниках приписывают фразу, сказанную в праведном гневе: «Да кто он такой, этот Орхий О’Дюссан, чтобы отказываться от нашего предложения? Всего лишь плешивый лис, недостойный белой львицы Сунтлеона».