Майор Филиппов вызвал к себе восемнадцать человек, а отобрал лишь шестерых. В их числе был Смирнов, Петренко и я, хотя рука еще побаливала. Ведь мы недавно были в этих местах в разведке. Из шестерых четверо свободно владели немецким языком.
Уходя на задание, беспартийные пограничники передали комиссару батальона Константину Семеновичу Короткову заявления, в которых просили считать их коммунистами. Это был не просто благородный порыв. Сознание ответственности и огромного риска предстоящей операции невольно напоминало каждому о великой партии Ленина, руководившей в те тяжелые и грозные дни титаническим трудом народа во имя победы над фашизмом. И каждый хотел быть причастным к этому, отдать все силы, способности, а если потребуется, и жизнь во имя свободы Родины.
К сожалению, из членов этой оперативной группы по фамилиям помню только рядового Смирнова, сержанта Лунина и старшину Петренко.
Перед рассветом в расположение врага были направлены два наших автобензозаправщика с нарисованными на них фашистскими опознавательными знаками. Немцы часто использовали наши бензозаправщики, справедливо считая их более пригодными к нашим дорогам.
Все мы, конечно, были переодеты в немецкую форму. Нам очень пригодились и трофеи, взятые у фрицев в Дунаевцах: ящики с вином, на которых были яркие немецкие этикетки, и пачки галет. Все это можно было заметить при открытой дверце машины. Взяли мы с собой, и, как потом оказалось, не напрасно, несколько бутылок водки.
К железнодорожному составу поехали в объезд: охранение у гитлеровцев стояло по торцам состава и с восточной стороны. Фашистам, видимо, и в голову не пришло, что машины, совершенно открыто подъехавшие к цистернам и заправляющиеся горючим, могут оказаться неприятельскими. Петренко и Лунин выскочили из машин и подсоединили шланги к цистернам.
Двое фашистов направились к нашим машинам. Увидев бутылки с вином, они приветливо заулыбались:
— Приятель, а шнапса нет?
— Есть!
— Когда еще приедешь заправляться? Я буду проситься сюда на пост! — рассмеялся один из них.
Заработали моторы, и мы медленно тронулись в обратный путь.
Возвращались по старой дороге, но ее уже контролировал враг. Пришлось свернуть на другую. И вот тут-то случилось непредвиденное. Дело в том, что невозможно было предупредить все части и соединения нашего корпуса о готовящейся вылазке в расположение врага. И вот артиллеристы одной из наших батарей, увидев, что к позициям советских войск направляются автомашины с фашистскими опознавательными знаками, дали залп. Заметив это, фашистские артиллеристы стали защищать «своих». Завязалась артиллерийская дуэль. Снаряды с воем проносились над нами, рвались сзади и спереди, слева и справа. Я ехал в первой машине, вторая — шла рядом. В голове пронеслась мысль: «Хоть бы одна машина доехала благополучно!» Даю сигнал: «Следуй за мной!». Решив принять удар на себя, я рассчитывал заслонить первой машиной вторую от огня наших батарей. Свернули с дороги в поле, чтобы легче маневрировать. Едем одна за другой, напрямик, в сторону наших позиций.