Родная. Вот за это слово я и цепляюсь. Родная. Может, она уже моего ребенка носит. Не дам ее ни Верному Глазу, никому другому. И три полоски не позволю. Моя женщина!
Вскакиваю я, привожу одежду в порядок, девку сажаю, утешаю, одежки на ней в порядок привожу. К синяку на ребрах добавился синяк на левой скуле. А она вместо того, чтоб успокоиться, скулит тихонько, да норовит калачиком у моих ног свернуться. Пришлось три оплеухи отвесить, только тогда шевелиться начинает. Стараюсь несильно, с правой стороны, чтоб не по больному месту. Оделась — опять утешаю. Словами, губами да поглаживаниями. В глаза мне смотреть не хочет, но я лицо ее в ладони беру, больше не отводит взгляд. Даже говорит что-то грустно на своем языке. Говорить начала — значит, в норму пришла.
Веду ее за руку. Послушно идет, не вырывается.
— Моя женщина, — говорю. — Никому не дам! Моя женщина!
Верный Глаз теряется.
— Мудреныш, — говорит, — как же так? Она же… Ты ее… Она твое копье сломала, с тобой дралась!
— Ты мне скажи, она оружие на кого из нас поднимала? — хитро так спрашивает Мудреныш.
— Нет.
— Ты один в чудиков копье бросил, троих убил. Она тебе ничего плохого не сделала. Их племя с нашим не воюет.
— Но ты ее…
— Она мое копье сломала, вот и наказал. Клык ее принес, его девка.
Хочешь, попробуй у него отбить.
Верный Глаз сразу сникает. Не ему со мной тягаться. Но тут Кремень поднимается, Верного Глаза небрежно так в сторону отодвигает.
— Я тоже бабу хочу. Раз Верный Глаз не будет, я вместо него.
Против Кремня мне ничего не светит. Но без боя не отдам. Так ему и говорю. Пригнулся, драться приготовился.
Мудреныш морщится словно клюквы полный рот набрал.
— Кремень, у тебя же две бабы есть. Ты третью хочешь?
— Да не насовсем. Я ее сейчас хочу, распалился сильно, — отвечает Кремень.
— Не видишь что ли, Клык на нее запал? Он сейчас ради нее на смерть пойдет. Ты хочешь убить Клыка ради бабы чудиков?
— Да не хочу я никого убивать, — смущается Кремень. — Я бабу хочу.
— Клык! Сзади! — кричит Хвост. Я оборачиваюсь, девка слева от меня, в каждой руке по камню. На Кремня показывает, злые непонятные слова говорит. Отбираю у нее камни, на землю бросаю.
— Видишь, у них уже мир и понимание, — говорит Мудреныш. — А ты хочешь семью разбить.
— Умеешь ты запутать простые вещи, — делает вид, что возмущается, Кремень. — Клык, когда она тебе надоест, Верному Глазу не давай. Ко мне веди.
— Не надоест, — улыбаюсь я во весь рот.
— Тихо! — поднимает руку Ворчун. И мы слышим отдаленный рокот.
Как вчера.
— Все в лес, — командует Мудреныш, и мы прячемся под деревьями.