А еще Ксапа делает ВОДОПРОВОД. С ребятней где-то в горах на ручей запруду ставят и к нашей пещере направляют. Опять сначала много шума.
Ручей поляну перед пещерой, на которой вамы стоят, в большую лужу превращает. Бабы в крик. Охотники хотят запруду разрушить, но Ксапа уговаривает канаву по краю поляны вырыть. Дружно роем, всем обществом.
В одном месте, наоборот, из камней и глины ДАМБУ ставим. Теперь бабы довольны, все довольны, за водой далеко ходить не надо. Ксапа ручей ВОДОПРОВОДОМ зовет, а по-моему, как был ручьем, так и остался.
* * *
Откидываю полог, вхожу в вам и понимаю, что-то плохое случилось.
Такое у Ксапы лицо. Застывшее. Как в первый день.
— Сядь, — говорит Ксапа. — Серьезные слова говорить будем.
Рассказывай, как нашу АВИЕТКУ СБИЛИ.
Оказывается, кто-то из малышни разговоры взрослых слышал, как Верный Глаз в летающую волокушу копье бросил, да при Ксапе сболтнул. Она вида не подает, что не знает, и малыша расспрашивает. Мол, расскажи, что слышал, а я скажу, как на самом деле было. Малыш и рассказывает. Но слышал на самом деле мало. Теперь Ксапа от меня хочет услышать, что произошло.
Что делать, я рассказываю.
— Ты не вызывай Верного Глаза на поединок, — прошу я. — Он не со зла это сделал, а со страха. И копье мимо бросил, чтоб напугать, прогнать.
Это АВИЕТКА вперед рванулась, копье в заднюю лапу попало.
— Не в заднюю лапу, а в левый задний ЭЛЕКТРОВЕНТИЛЯТОР. Все ЛОПАСТИ летят к ЧЕРТОВОЙ МАТЕРИ. Марат отличный ПИЛОТ, но у нас ни высоты, ни скорости не было. Он на трех ДВИЖИТЕЛЯХ АВИЕТКУ на ровном КИЛЕ удержал, но нас развернуло, а там склон… Подожди, ты сказал, что я могу Верного Глаза на поединок вызвать?
— Ну да. Ты теперь из нашего общества, он из нашего общества. Ты охотница, он охотник. Только не надо этого делать. Всем плохо будет. Я знаю, что ты сильнее, что он виноват… Ксапа, ты же хорошая, ты не будешь его убивать?
Ксапа молчит, желваками играет. Вдруг у нее губы дрожать начинают, и я понимаю, что Верный Глаз останется жить. Прижимаю Ксапу к своей груди, глажу по спине, по волосам.
— Я бы его голыми руками на сто кусков разорвала, если б это могло нашу ПАРТИЮ оживить, — всхлипывает Ксапа. — Так не поможет ведь! Пусть живет, гад. Ты ему только передай, чтоб мне на глаза не попадался.
А я представляю, как Ксапа рвет придурка руками на сто кусков, как кости ломает и выкручивает, и мне страшно становится.
— Среди тех… кто умер, твой мужчина был?
— Там был тот, кто мог стать моим мужчиной. Мы с Паладом в УНИВЕРЕ вместе учились. На одном ПОТОКЕ, только в разных ГРУППАХ. А когда по РАСПРЕДЕЛЕНИЮ в одно УПРАВЛЕНИЕ попали, он за мной УХАЖИВАТЬ начал.