Легионер мгновенно отволок несчастную в комнату, откуда вскоре стали доноситься истошные вопли.
— Я сейчас помру, — еле-еле пробормотал Коля, выпив очередную дозу спиртного.
— Так ты уже мертв! Так что по этому поводу можешь не беспокоиться, — Грешник достал папиросу, отворил дверцу печки, прикурил и вышел, оставив топку открытой. — Прощай, дружище. Не поминай лихом и не забывай, что мы с тобой вскоре встретимся!
Вся троица покинула дом и присоединилась к своему господину. Из печки вырвалось пламя, пожирая дерево и хозяев с таким же удовольствием, с каким поедал подаренную шоколадку маленький Никита, играя с родителями на зеленой поляне. Они шли, пока впереди Анатаса не появился старик.
— Я просил тебя помочь, а что сделал ты?
— Ты проторговался, Падший! Я не заключаю сделок. А если и заключаю, то на своих условиях! Если хочешь знать, я, в отличие от тебя, помог: ребенку лучше будет там, где он сейчас.
— Но зачем было его убивать?
— Он даже не понял этого. Теперь он играет в своем идеальном мире, где его желания станут исполняться, а рядом будут любимые родители. Он все равно бы погиб от руки матери. Она в пьяном угаре забила бы его до смерти из-за того, что он съел кусок хлеба, который был их закуской.
— Это же ребенок.
— Думаешь, для меня есть разница? Хороший человек — мертвый человек. Или ты считаешь, что когда я возвышусь, то стану отделять зерна от плевел? Нет, Падший! Хочешь милостыни — иди к моему брату. Тебе пора определится, на чьей ты стороне.
— Ты животное.
— Нет, я самое человечное существо в этом мире. Так что ты, как всегда, не прав, Падший. И ты так и будешь жить среди людей и помогать всем, кто тебя об этом попросит, словно продажная женщина, а все потому, что не можешь определиться, с кем ты. И крови на тебе больше, чем на мне. Я наказываю и знаю, чего хочу, а ты как стоял на распутье, так и останешься там стоять, помогая и добрым людям, и подонкам.
— Может, ты и прав, только не забывай, что помощь моя дана всем, — тихо ответил падший.
— Уйди прочь с моей дороги, — отодвигая рукой старика в сторону, Анатас направился вперед вместе со своими спутниками.
— А все же, кнут или пряник? Что сильнее? Нужно было давно расшевелить этот мир. Добро и зло — вот мерило человечества. Устоят ли они? — поглаживая бороду, пробурчал старик и растворился в пурге.
На следующий день даже бывалые пожарные ужаснулись тому, что увидели в доме. На изуродованное тело женщины упали балки обрушившейся крыши и разрезали его на несколько частей. Мужчина сгорел, сидя за столом и крепко сжимая в руке граненый стакан. В комнате лежал маленький мальчик, задохнувшийся угарным газом. И хотя вся его комната выгорела дотла, огонь не тронул кровать малыша и его самого. Казалось, что он просто спит.