— Как самочувствие, генерал Луций?
Зверев ничего не слышал, он был очень далеко от арены, но в то же время находился непосредственно на ней. Грань между прошлым и настоящим окончательно стерлась в его сознании, наступала новая, жестокая реальность.
— Гребаная дверь. Куда мы попали? — озираясь по сторонам и теребя капитана, медленно, чуть ли не по слогам произнес Виктор.
— Что с тобой? — Татьяна тихо положила руку Звереву на плечо.
Тело Алексея сотрясала дрожь, будто от погружения в ледяную прорубь. Неспешным, но уверенным шагом к нему приближался силуэт человека. Земля замерзала под его ногами, превращаясь в тонкий лед, который тут же с хрустом трескался. Он шел степенно и размеренно, явно наслаждаясь своим присутствием здесь. Опираясь на трость, он, словно смерть, неумолимо приближался к Звереву. Татьяна и Виктор отступили назад. Тело Алексея пронизывал жуткий холод, и чем ближе подходил незнакомец, тем сильнее он замерзал.
— Неужели ты думаешь, что в аду обязательно должно быть жарко? — сухо произнес Анатас.
— Кто ты? — с трудом выговорил Алексей, дрожа от холода и выдыхая пар. Его ресницы и волосы покрылись инеем.
— Неправильный вопрос. Может, лучше спросить, кто ты? Так кто ты?
— Я это я.
— Опять неверно. Посмотри на своих спутников: даже они сомневаются в том, что ты это ты. Осознай правду. Ты же чувствуешь внутри себя перемены, ощущаешь, как настоящий ты рвется наружу. Зачем его сдерживать? Я восхищен тем, как далеко ты зашел, но пора остановиться. Всему есть предел. Не стоит все усложнять. Ты и так доставил нам много хлопот. Блудная овца должна рано или поздно вернутся в стадо.
— Я это я! — заорал во все горло Зверев.
— Ты всегда поражал меня своим упрямством. Доверься мне, — протянул руку Анатас.
— Довериться тебе?! Мышь не может верить змее. Ты ведь знаешь, что будет, так к чему эта мелодрама? Кончай с нами, и дело в шляпе.
— Не все сразу. Просто протяни мне ладонь. Протяни, если хочешь получить хоть какой-то ответ. Тем более терять тебе все равно нечего.
* * *
— По-моему, он прежде никогда не стоял на коленях, — хлебнул пива и затянулся любимым «Беломором» Грешник.
— То, что он на коленях, еще не значит, что он покорился. За долгие тысячелетия он вправе познать самого себя, — похлопал по плечу Грешника Ворон.
— Маркус, а ты уже смертный? — горбун вытащил из-за пазухи вилку и несколько раз ткнул легионера в бок. — Крови что-то не вижу! А крепыш из Бухенвальда играет не по правилам. Или я слишком нежен с ним?
— Еще одна выходка, и вместо меня на арену выйдешь ты.
— Я просто пытаюсь разрядить обстановку, Маркус. Ты какой-то нервный, напряженный. Может тебе тайский массаж сделать? Я всегда к твоим услугам, — состроил глазки горбун.