– Да, – сказал я, отходя с прохода.
– Пойдёмте со мной, – сказал мужчина. – С вами поговорить хотят.
На человека из ведомства Лихачёва или Леонида Владимировича он никак не походил. Почти машинально я прочитал его.
В общем, почти неплохой человек. Почти честный. Почти любит жену и ещё одну женщину. Всё «почти», но так часто бывает.
Напуганный, но в меру. Чего-то совсем плохого не ждёт. Наоборот, предвкушает что-то очень хорошее для себя. Но волнуется изрядно, на лбу пот проступает.
– Кто ждёт? – спросил я.
– Вы его знаете, – уклончиво ответил мужчина. – Тут рядом, в машине.
– Идём, – согласился я.
В конце концов, чего мне-то бояться?
Во мне сидит Высший, а другой Высший намерен меня завтра прикончить.
Я молча пошёл за мужчиной. Мы пересекли площадь Киевского вокзала, спустились на парковку торгового центра – не для посетителей, а ту, где разгружаются магазины.
Припаркованная там машина оказалась небольшим рефрижератором с надписью «Дары далёких морей» по борту и рисунком, изображающим жизнерадостных омаров и рыб в лазоревой воде. Удивительная привычка у рекламщиков – на упаковках яиц рисовать счастливых куриц и пушистых цыплят, а на банках тушёнки – довольных коров и овец…
Сам мужчина остановился в стороне, у кабины, кивнул мне на заднюю дверь рефрижератора. Я огляделся. Парковка была умеренно заполнена грузовичками и фургонами, обычно они приезжают по ночам. Из одного грузовика разгружали тюки туалетной бумаги и разовых полотенец, из другого здоровенные коробки с какой-то техникой.
Пожав плечами, я подошёл к дверям рефрижератора. Они были чуть приоткрыты, я осторожно заглянул внутрь.
Темно.
И тепло.
Принюхался.
Тяжёлый землисто-цветочный запах был мне хорошо знаком.
– Эй, дядька, – позвал я водителя. – Тут к тебе кто-то заполз и сдох.
– Нет, не должен, – серьёзно ответил тот. – Сказал, что до вечера доживёт.
– А потом? – уточнил я.
– Потом машину сожгу в лесу, – ответил водитель. Вытер пот со лба. – Он велел честно тебе отвечать.
– А сам-то?
– Беру семью и вечерним рейсом на Сардинию, – в голосе водителя прорезался затаённый восторг. – У меня теперь там дом с апельсиновой рощей.
– Ясно, – кивнул я. – Жарко там после Перемены-то…
Приоткрыв двери, я подтянулся и забросил ноги внутрь. Встал. В рефрижераторе было темно и жарко, холодильник не просто выключили, а словно запустили на нагрев, если это вообще возможно. В глубине едва угадывались громоздкие очертания.
– Ну вот, пришёл, – сказал я.
Инсек в глубине кузова пошевелился, вытянул ко мне голову. Выглядел он неважно, неужели ему так тяжело на Земле?