— Оно самое... — тихо отозвался мичман, покраснев. На душе стало горько и неуютно, и такая обида взяла за жену, что до боли закусил губы. — Аня добрая, все как есть для меня старается, а вот понятия о море не имеет. Говорит, любишь море и целуйся с ним, живи на Севере, где по улицам бегают белые медведи, а мне и в станице хмурый день кажется солнечным.
— Так и сказала?
— Факт, слово в слово! — подтвердил мичман.
— Умная, значит, она...
По лицу мичмана пробежала тень.
— Не понял вас, Сергей Васильевич.
— А чего тут понимать? — Гаврилов свел дужкой брови. — Жить у моря ей в тягость, почему же она должна сюда ехать?
— То есть как? — недоумевал мичман. — Я так считаю, где муж — там и жена должна быть. Любовь — это когда есть обоюдное согласие. Я так ей и написал.
— И как она?
— Требует, чтобы уволился в запас. Что ж, придется уходить... Сердцем чувствую — пока я на корабле, а Аня в станице — жизни семейной у нас не будет.
Гаврилов на это ответил:
— Ситуация у тебя, Василий Кузьмич, нелегкая. И все же крепенько подумай, прежде чем выбрать свой якорь. Я-то вижу, корабль и люди тебе по душе. По-моему, ты от своего счастья уходишь. Сам же говорил, что без моря круглым сиротой останешься.
— Не надо мне на душу перца сыпать, — взмолился мичман. — Думаете, мне легко рвать с морем?
— А ты не рви, — Гаврилову показалось, что настал тот момент, когда мичмана легко уговорить остаться на корабле, поэтому спешил высказаться. — Как ты можешь уйти в запас, если не подготовил себе достойную замену, если не все акустики умеют «читать» голос моря... Вот скажи, кто тебя заменит?
— Матрос Климов мог бы...
— Молодой еще, — сердито прервал мичмана командир. — На вахте теряется... Нет, Климову надо еще опыта набраться. Так что не торопись домой, все обдумай...
После этого прошло немало времени, но Аня так и не приехала. В одном из писем она даже упрекнула Василия в том, что он не любит ее. «Ты, Вася, не жди меня. Я не приеду на Север жить, если даже и останешься на службе. Видно, я тебе не нужна, ты не любишь меня, если не желаешь со мной считаться. И от этой мысли становится жутко. Что будет дальше? И мама моя переживает... Может, и вправду зря мы с тобой сошлись?..» Демин всю ночь не спал, а днем ходил по кораблю как очумелый. Отлегло на сердце, когда на другой день получил новое письмо от жены. «Вася, ты прости меня, я, кажется, погорячилась и написала тебе всякие глупости. Мне хоть и тяжко тут без тебя, но я верю, что ты любишь меня... Ну, а как ты поживаешь? Что решил? Пиши, когда наконец приедешь...»