— Мичман Демин уходит в запас?
— Собирался. Но я попросил его еще остаться, пока молодые акустики опыта наберутся.
— И он согласился?
— Да.
Морозов взял со стола какую-то бумагу:
— Прочтите.
Гаврилов развернул листок. Жена мичмана Демина Анна слезно молила начальника политотдела не задерживать ее мужа на корабле, скорее отпустить домой. «Душа у меня болит за моего Васю. Сергей Васильевич Гаврилов, его командир, может, и хороший человек, но мне он делает такое зло, что слезы на глазах. Вася давно решил уволиться в запас, а он всячески тормозит это дело... Я прошу вас, товарищ Морозов, как комиссара, сделать товарищу Гаврилову выговор. Если ваше слово на него не подействует, напишу в Москву. Нет такого закона, чтоб насильно человека держать на корабле».
Гаврилов свернул листок, кашлянул. Капитан 1-го ранга обернулся. Потом подошел к нему, взял из его рук письмо Деминой:
— Ну, что скажете?
— Выходит, Гаврилов — варвар.
— Сергей Васильевич, давайте без шуток, — сердито оборвал его Морозов. — Почему Демина написала такое письмо?
— Она упрямо не хочет ехать на Север. У них конфликт, пусть сами решают. При чем здесь я?
Морозов ходил по кабинету хмурый, о чем-то размышляя, потом в раздумье обронил:
— Да, ситуация... — И пристально взглянул на Гаврилова: — Поговорите с мичманом. Ему решать, как жить дальше.
— А как быть с письмом?
— Я сам ей отвечу. И вот еще что, — продолжал Морозов, — Покрасов получил ордер?
— Уже вселился в новую квартиру. Собирался перевезти сюда мать с дочерью. Правда, я не советую ему этого делать.
— Почему?
— Мать у него болеет. Сердечница. Девочке тоже уход нужен.
— И как он?
— Пока не решил, — Гаврилов царапнул пальцем по щеке. — Жениться надо Покрасову. А то ведь трудно ему с дочуркой. Мать поживет тут неделю-две, уедет, а с кем останется девочка?
Казалось, все ясно, но Морозов пока не отпускал Гаврилова. Капитан 2-го ранга нетерпеливо ерзал на стуле. Что у Морозова еще на уме? Все думает и думает, как будто боится сразу все выложить. Гаврилов наблюдал за начальником политотдела, а тот ходил по кабинету и, кажется, не собирался возобновлять разговор. У Гаврилова вконец лопнуло терпение, он встал.
— Разрешите идти?
— Не торопитесь, Сергей Васильевич...
Морозов сел за стол, взял лист бумаги, что-то пометил на нем и только потом взглянул на Гаврилова.
— О Покрасове хочу спросить, — заговорил капитан 1-го ранга. — Вы что-нибудь знаете о его отце? Говорят, воевал он тут, на Севере. А вот где и как погиб, никто не ведает. Мне известно, что майор Кошкин из областного управления КГБ, с которым Покрасов учился в школе, помогает ему в розысках отца. Вам он об этом говорил? — Морозов произнес эти слова тихо, словно не хотел, чтобы их услышал кто-то другой.