— Что вы нашли в нем?
— Море — моя судьба. А что вы нашли в своей будущей профессии учителя?
— Я буду учить ребят и в этом вижу свое призвание.
У огромного замшелого валуна они остановились. Покрасов поставил у ног чемодан. В лицо ему пахнул ветер с моря, соленый, горьковато-терпкий.
— Моя жена была учительницей, — тихо сказал он; не мог он не сказать Варе об этом, хотя совсем мало еще знал ее, но почему-то решил, что этой девушке можно открыться.
— Да? — удивилась Варя. — А почему — была?
На его лицо набежала тень, оно посерело, стало угрюмым.
— Она умерла... после операции. Три года тому назад. Я, может, впервые в жизни глотал слезы, когда хоронил свою Олю...
Варя почувствовала себя так, словно ее уличили в чем-то непристойном. Она чуть ли не ревновала Покрасова, а тут вдруг выяснилось то, чего она никак не ожидала.
«Глупая я, ох и глупая! — Варя длинными, тонкими пальцами потерла лоб. — Хорошо, что он ничего не заметил».
У тонкой березы, что чернела на сопке, она остановилась. Бухта была зажата острыми скалами, вода в ней — серо-масленая, ветер слегка гнал барашки, впечатление такое, что море все еще спало после долгих и тяжелых штормов. Она посмотрела в сторону своего дома. Покрасов уже стоял у подъезда, поджидая ее. Варе нравилось, когда кто-то ее ждал. «Я приглашу его к нам в гости», — решила она и, ободренная этой идеей, заспешила.
— Спасибо вам за помощь, — Варя взяла из рук Покрасова чемодан.
— В этом доме живет и наш командир корабля, — Покрасов кивнул головой на окна третьего этажа.
— Кто он? — затаив дыхание, спросила Варя.
— Капитан второго ранга Гаврилов Сергей Васильевич.
— Да?! — Она повеселела, взглянула на него удивленно, даже чуть растерянно. — Ну, и как он, вредный?
— Что вы, — Покрасов покровительственно, как давний ее друг, улыбнулся. — Вредных командиров не бывает. Есть лишь вредные подчиненные.
Варя с плутовато-задорным видом посмотрела на него.
— Ну, а Сергей Васильевич справедливый?
— Очень даже, — усмехнулся Покрасов. — Я хотел съездить в отпуск летом, чтобы погреться на солнце, а он отправил меня зимой, даже посоветовал прихватить с собой лыжи.
— Я сделаю ему выговор, — мягко улыбнулась Варя, отбросив со лба темно-каштановые кудряшки.
— Вы? — удивился Покрасов и осекся. Она договорила за него.
— Да, вы угадали. Я — его дочь, Варвара Сергеевна Гаврилова, студентка Московского педагогического института.
Покрасов сделал движение, чтобы распрощаться с ней и уйти, но она взяла его за руку и, глядя ему в глаза, сказала:
— Я рада, что познакомилась с тобой, — перешла она на «ты».