Нарушитель границы торопливо шагал по дороге, усеянной острыми камнями. Спустившись к причалу, куда обычно приходят рейсовые катера, он увидел женщину в белом платке. Она сидела на камне, странно вытянув правую ногу. Когда он поравнялся с ней, женщина окликнула его:
— Скажи, чернявый, который час?
Шранке остановился, посмотрел на часы.
— Полшестого. — И, подойдя к ней ближе, спросил: — Что случилось?
— Ногу подвернула. — Женщина ловко отбросила назад пучок волос. — Сошла с рейсового катера, торопилась и... упала.
Шранке смерил ее насмешливым взглядом. Женщина смотрела на него с легкой издевкой, словно бы потешалась над ним. На ее румяном, без единой морщины лице, однако, проступала грусть. Он жадно разглядывал ее, и она ничуть не смутилась.
— Что глаза пялишь? — грубо сказала она, прикрыв юбкой оголенную ногу.
Шранке не то в шутку, не то всерьез ответил:
— Не сглазю.
— Тоже мне — красавчик. Ты лучше помоги мне.
Он осторожно помог ей надеть на правую ногу сапог, потом спросил, куда она идет.
— На буксир «Океан». Тут неподалеку, в заливе стоит. Я там поварихой. Ты из рыбаков?
— Ага... — буркнул Шранке. — В отпуск приехал из Риги. Гостил на «Кайре», хочу посмотреть, как тут живется нашему брату. Может, и сам тут брошу якорь... Да, собачья у рыбаков жизнь...
В голосе Шранке женщина уловила насмешку, но промолчала. Он продолжал:
— У нас один маршрут — море и берег. И так — год, два, десять. Порой и до самой старости. И опять же тут лютый Север.
— Чего же ты приехал? Сидел бы в своей Риге.
— Здесь хорошо можно заработать...
Женщина взглянула на «рыбака» и вдруг спросила:
— Значит, ты был на «Кайре»?
— Да, — соврал Шранке. — Судно стоит на рейде.
Женщина скосила глаза на его обувь:
— В таких туфлях прикатил на Север?
«Глазастая! Все же заметила!» — Шранке и виду не подал, все свел к шутке, мол, жена у него красивая, молодая и, если он будет ходить небрежно одетым, даст ему отставку.
— Я думала, ты холостой. Хотела пригласить в гости.
— Не бойся, — махнул рукой Шранке. — Она ничего не узнает. Как тебя зовут?
— Фекла. А тебя?
— Петрас.
— Дома я буду поздно, — вздохнула Фекла. — Капитан у нас строгий, раньше не отпустит.
Шранке решил познакомиться с ней поближе:
— Скажи свой адрес. Я хочу быть твоим гостем.
— Пиши. Улица Полярных зорь, дом десять, квартира одиннадцать. Одна живу. Недавно маму похоронила. — Голос у Феклы дрогнул. — Несладко одной куковать.
«Есть где бросить якорь! — обрадовался Шранке. — Поживу у нее с неделю, а там видно будет».
На дороге показался «газик», женщина встрепенулась:
— Кажется, военные едут. Попрошусь, может быть, подбросят. Жду тебя вечером.