— Забегу. Обязательно забегу... Насчет жены я сбрехнул. Извини. Разошлись мы с ней. Пять лет прожили, детей у нас не было. Потом ей приглянулся штурман с соседнего судна...
Он нагнулся, сделал вид, что чистит от грязи туфли, а сам исподтишка наблюдал за «газиком». Машина остановилась. Фекла что-то сказала водителю. Солдат открыл дверцу кабины. Шранке легко вздохнул: «Первое знакомство на чужом берегу состоялось. Фекла недурна собой, надо к ней присмотреться...»
Он долго бродил по городу. Поел в какой-то забегаловке, а когда солнце спустилось за горизонт и небо стало набухать черной синью, завернул к причалу, где на рейде стояли траулеры и суда. Спустился к самой воде, зачерпнул ее горстью, ощутив колючий холод.
— Что, решил искупаться? — услышал он за спиной чей-то хрипловатый голос.
Шранке оглянулся и увидел высокого, с копной рыжих волос парня. В зубах он держал сигарету, слегка покачивался.
— Что тебе, дружок?
— Дай прикурить, — заплетающимся языком промычал рыжеволосый.
Шранке достал спички:
— Можешь забрать всю коробку.
Рыжий похлопал его по плечу:
— Ты, вижу, свой в доску.
Когда парень прикуривал, Шранке на кисти его правой руки прочел наколотые тушью буквы: «Океан».
— С буксира?
Рыжий пояснил:
— Понимаешь, выпил малость, и капитан дал мне под зад. Думал, что я стану просить его на коленях. Меня взяли на сейнер. Теперь там промышляю. А что, у тебя есть кто знакомый на буксире?
Шранке назвал Феклу. Рыжий оживился:
— Тарасова? Есть такая. А ты кто ей, родственник?
— Просто знакомый.
— Баба она ничего, но до ханки лютоватая. Понимаешь, судьба у нее наперекос пошла: брата Андрея посадили в тюрьму, мать померла... Она теперь на всех злая. Один лишь капитан буксира имеет власть над нею. Больше никого не слушает. Я попытался подлимониться к ней — осекся. Словом, ей нужны мужики с деньгами. — Рыжий увидел у причала подошедший катер, бросил сигарету. — Всего тебе, парень.
«Теперь я могу смело идти к Фекле, — решил Шранке. — Бухгалтеру о ней пока ничего не скажу».
Он долго еще стоял на берегу. Над бухтой опустилась вязкая темная ночь, точно такая же, какая была, когда он здесь объявился, только не было звезд на небе, а сейчас они мигали в густой синеве холодно, равнодушно, и от этого Шранке стало не по себе. Он пожалел, что ближе не познакомился с рыжим, возможно, потом пригодился бы ему. Впрочем, подумал Шранке, не стоит распыляться. Надо идти скорее к Горбаню. Этот человек давно на крючке, и шеф не зря сделал на него ставку.
Неторопливой, кошачьей походкой он подошел к дому, в котором жил бухгалтер. Дом стоял на пригорке, крытый красной черепицей. Издали он был похож на сказочный терем. Шранке тихо поднялся на крыльцо. В это время в коридоре загорелся свет, и чей-то голос негромко пропел: «Бескозырка, ты подруга моя боевая...» Значит, настроение у Горбаня веселое, и это немного успокоило Шранке. Он решил подождать. Горбань долго возился в коридоре, звенела посуда, что-то грохнулось на пол, хозяин даже ругнулся.