Одиночество не тяготило, но куда веселее было бы коротать дни вдвоем. А предполагалось, что вылетят вместе с Хромовым, билеты были уже заказаны. Однако замначальника Управления отменил командировку лейтенанта: Калинин Калинином, туда обязательно нужно, однако и на месте дела есть. Крайцентровские связи грабителей нужно выявлять, должны они быть, о вахтовике-железнодорожнике Бороносине забывать нельзя.
Ненастье, а с ним и вынужденное ничегонеделанье длилось три дня, а на четвертый погода, наконец, установилась. С утра в жарких лучах подсыхал асфальт, ветерок обдувал влагу с листьев. Шатохин был доволен и в то же время немножко нервничал. Кортунов находился в городе, регулярно в первой половине дня на два-три часа наведывался на фабрику, ночевать приходил в свой флигелек, однако первое погожее утро — субботнее, и кто знает его планы. Вдруг да надумает съездить в Торжок или Вышний Волочек, к сестре или к родителям. Не должен никуда уехать. Патент отрабатывать должен, место свое оберегать от соперников.
Шатохин не спешил. К открытию спустился в ресторан позавтракать, вернулся в номер. Сидел в кресле перед включенным телевизором, поглядывал на часы, на телефон.
Звонок раздался за полдень. Лейтенант-оперативник Изотов, один из двух калининских сотрудников милиции, с кем Шатохин, приехав, встречался и кто помогал все эти дни, сообщил, что фотограф в роще, расположился там недавно, народу вокруг него пока не видать.
— Понял, — Шатохин положил трубку.
Черный кожаный «дипломат» с наборным цифровым замком лежал на виду, на тумбочке около кровати. Шатохин обулся, надел темно-серый в тон брюкам пиджак. Из внутреннего кармана вынул бумажник, еще раз на всякий случай просмотрел его содержимое, положил на место. Взял «дипломат», выключил телевизор и вышел из номера.
Заочно, по снимку, он был знаком с Кортуновым и узнал его сразу. Смуглолицый, невысокого роста, крепко сбитый, одетый в коричневые вельветовые штаны и полосатую рубашку, он что-то писал в блокнотик, держа его перед собой на весу. Если участвовал в налете на скиты, то под именем «Глеб». Из двоих других у одного, Клима, косоглазие, Роман — высокий и узкоплечий.
Девочка лет пяти-шести, молодые мужчина и женщина были рядом. Видимо, Кортунов только что сфотографировал их и теперь выписывал квитанцию. Девочка со смехом бегала вокруг высокой треноги, на которой была прикреплена рамка со снимками-образцами. Опасаясь, как бы шустрая, самая юная представительница семейства не уронила треногу, Кортунов оборачивался, бросал короткие недовольные взгляды. При этом фотоаппарат с расчехленным объективом мотался на животе.