От пятачка, на котором расположился Кортунов, до ближней скамейки было шагов пятнадцать. Шатохин прошел мимо индивидуала и его клиентов, сел на скамейку, положил рядом «дипломат».
Щурясь от солнечных лучей, открыто наблюдал, как рассчитываются сфотографировавшиеся, как удаляются, потом сосредоточил внимание на Кортунове. Тот наклонился, поднял из травы плюшевого медвежонка, целлулоидную куклу в пестром сарафане и с пунцовыми щеками, положил игрушки на раскладной алюминиевый стульчик с матерчатым сиденьем.
К Кортунову еще подошли. Две женщины. Просто взглянули на образцы и отправились дальше.
Фотоиндивидуал закурил сигарету, сделал несколько затяжек, выкинул окурок. Шатохин продолжал смотреть в его сторону.
Трудно было не реагировать на близкое соседство. Кортунов сделал несколько шагов в сторону Шатохина.
— Снимемся на память, — предложил. — Можно с видом на Волгу.
— Стоит ли? — ответил Шатохин.
— Дело хозяйское, — не стал уговаривать, вернулся на свое место Кортунов.
Шатохин поднялся, приблизился к кортуновской треноге, окинул взглядом образцы.
Снимки были обычные, средненькие. Да и кто сумел бы показать мастерство, щелкая кадр за кадром с одной точки? Отсутствие колоритного фона, подтверждающего, что снимок сделан именно в Калинине, восполняла надпись в левом нижнем углу, выполненная буквами в старинном начертании «Градъ Тверь».
— Хочешь заработать? — спросил Шатохин.
— Как?
— Переснять кое-что нужно.
— С собой?
— Да. — Шатохин кивнул на «дипломат».
— Если порно, я сразу — пас, — твердо сказал Кортунов.
— Зачем такие страсти, — Шатохин засмеялся. — Предметы искусства. Нужны точные фотокопии. Сумеешь быстро сделать?
— Смогу... Какие предметы?
— Снимать будешь, увидишь.
Кортунов помолчал. Возможно, прикидывал, кем может быть незнакомец и стоит ли иметь с ним дело. Спросил:
— Когда надо?
— Сегодня.
— А размеры, штук сколько?
— Пять. Каждый снимок в трех экземплярах. Формат... — Шатохин взял со скамейки свой «дипломат», провел пальцем сверху вниз по середине крышки.
— Дорого тебе обойдется. У меня цена...
— Договоримся, — небрежно оборвал Шатохин. Кивнул на узкопленочный кортуновский «Никон». — Им, что ли, снимать будешь?
— Это уже моя забота.
Складные тренога, стульчик, рамка с образцами, игрушки оказались во вместительной спортивной сумке. В минуту от кортуновского «фотосалона» не осталось следа.
— Пойдем, — сказал Кортунов.
При конторе обувной фабрики в Верхневолжском переулке Кортунов имел фотолабораторию — комнатку в полуподвале с отдельным входом. Шатохин знал о ее существовании, был уверен, что Кортунов приведет его именно сюда. Так и случилось.