Протокол вскрытия дополнительного материала следствию не дал. Разве только то, что обе раны нанесены из охотничьего ружья, причем выстрелы были произведены почти одновременно, с очень близкого расстояния.
Есть в специальной литературе такой термин — адаптация, приспособление организма к окружающим условиям, к длительному раздражению, привыкание чувств. Говорят, что адаптация присуща врачам, что постоянное общение с больными делает их малочувствительными к человеческим страданиям. Но это справедливо только в тех случаях, когда речь идет о плохих врачах.
И о сотрудниках уголовного розыска можно сказать то же самое. Адаптация возможна применительно и к ним, но опять же, если иметь в виду работников посредственных, инертных, не отличающихся ни познаниями в деле, ни любовью к нему.
Будь деятельность сотрудников уголовного розыска более видимой каждому, протекай она на наших глазах — как много доказательств получили бы мы тому, что и среди них, как и среди врачей, есть великое множество творчески одаренных, страстных и самоотверженных людей, которые любое преступление, непредотвращенное или хотя бы нераскрытое, переживают глубоко, как личную вину перед обществом.
За время работы Попову уже не раз приходилось расследовать дела, связанные с убийством человека. И тем не менее, каждый такой случай вновь и вновь заставлял его до предела напрягать нервы, вызывал порой ощущение почти физической боли от невозможности единым усилием воли и мысли схватить картину преступления, нащупать движущие его пружины.
Как обычно, тут же была создана оперативная группа по расследованию дела. Кроме Попова, вошли в нее молодой оперативный работник В. Кириллов и участковый Е. Кифарчук. Попов был старшим, от него ждали товарищи первого слова, которое облегчило бы выбор правильного направления поиска, которое помогло бы выработать первоначальную версию. А что он мог сказать, если преступление, казалось, состояло из одних неизвестных?
Месть? Можно допустить. Вероятно, были недовольные, озлобленные поведением, несговорчивостью сторожа. Может, задержал кого в саду? Может, сумку с яблоками у кого отнял или оружие в ход пустил? Втроем они опросили одного за другим остальных сторожей, начальника охраны, рабочих сада и всего подсобного хозяйства. Да, и задерживал, и сумки забирал. Хотя оружия не применял, но обязанности свои выполнял ревностно, на совесть. Один из рабочих — кто-то вспомнил — даже бросил озлобленно:
— Что, думаешь, вечно здесь работать будешь?!
Но особой злобы к человеку, ненависти обнаружить не удалось. По всей видимости, и не было ее вовсе.